Хватит ныть. Делай свое дело, иди в точку встречи, смотри по сторонам она глубоко подышала, Питер жив и вы сейчас увидитесь. Мы заберем Эмму и Теодора-Генриха, улетим домой кузен ничего не говорил об Эмме, но в светло-голубых глазах Марта видела хорошо ей знакомое, упорное выражение:
Он не отступится, пока не найдет ее. Он прошел долиной смертной тени Марта понимала, что делал кузен в отряде Барбье, он совершил сделку с совестью, ради любви. Но ведь он никогда этого не забудет, как Степан не забудет, что он убил родного брата Марта искренне надеялась, что до такого дело не дойдет:
Лучше пусть Джон пристрелит Воронова. Или папа, или я, или Питер с Меиром. В общем, кто-нибудь. Вряд ли Степан сможет это сделать она замечала тоску, на лице полковника:
Он думает только о Констанце, это понятно. Главное нам, незамеченными подобраться к логову фон Рабе, не дать утащить Констанцу куда-нибудь еще. И не только ее, но и моего мальчика, и Эмму ночами Марте снился старший сын:
Он обрадуется, узнав, что у него младший брат, и еще один младший брат, и старшая сестра Марта ворочалась в спальном мешке, мама по телефону сказала, что с детьми все в порядке у Марты не было времени лететь на острова, однако она поговорила с Максимом:
Он совсем хорошо стал болтать, больше не мешает слова. Они там на четырех языках объясняются, мама его учит русскому сын рассказывал о рыбках, ракушках, о большой собаке, Пирате:
Они жарят рыбу на костре, шлепают в прибое. Мама занимается с Густи языками и математикой Марта подумала:
Пусть мы к осени все окажемся дома, пожалуйста. Папа вернется на острова, мы полетим с ним, а Джон и Эмма пусть едут в Банбери. Мы отметим Рождество в замке обогнув очередную скалу, Марта застыла. На черной воде озера она увидела отражение света:
Это не автомобильные фары, машина здесь не проедет, и не катер, я бы его услышала. Это фонарик, как у меня быстро нажав на кнопку фонарика, она выключила лампочку. Лучи метались, приближаясь. Сомкнув пальцы на рукоятке пистолета, в кармане, Марта ощутила края золотой таблички:
Кто бы это ни был, надо осторожно к ним подобраться. Пока никакие голоса сюда не доносятся. Главное, не наткнуться на десант нацистов осторожно удерживаясь на тропе, она пошла вперед.
Звенела старинная, темного дерева гитара, с перламутровыми накладками, трещали дрова в камине:
Are you going to Scarborough fair, parsley, sage, rosemary and thyme
В центре высокого зала, серого камня, с галереей для менестрелей, поднималась к старинной люстре, пышная елка. На ветвях покачивались игрушки, тонкой работы, викторианских времен, солдатики и пушки, из папье-маше, стеклянные, ярко раскрашенные шары, фарфоровые фигурки пастушек и пастушков. Елку венчала тускло блестящая звезда. На атласных лентах висели имбирные человечки, расписанные глазурью, бело-красные, мятные леденцы, конфеты в золотистой фольге. В окошках пряничного домика, на мозаичном столике для подарков, трепетали огоньки свечей. Вокруг громоздились заманчивые пакеты и свертки, коробки и ящики, упакованные в разноцветную бумагу.
Пахло мандаринами, Эмма облизала длинные пальцы:
Давай сюда чулок, милый она хихикнула, какой это по счету отложив гитару, Джон сверился со списком:
Восьмой. Старшие дети Клары уже не дети оглянувшись на дверь, он быстро поцеловал Эмму в теплый нос, но я помню, что папа и тетя Юджиния оставляли для меня чулок, даже когда я учился в университете и приезжал на каникулы
В голубых, миндалевидных глазах отражались огоньки гирлянды, на елке. Эмма кивнула:
И мой папа так делал. То есть в Германии чулки не вешают. В день святого Николая, в начале декабря, надо выставить за порог туфельку. Если ребенок хорошо себя вел, то святой положит туда конфеты и подарки передав ей чулок, Джон не мог оторваться от ласковой, родной ладони:
Девочка Эмма хорошо себя вела, смешливо сказал герцог, под бельгийским шоколадом она нашла кое-что еще розовые, красивые губы улыбнулись:
Только куда мне это носить, милый Эмма скосила глаза на слегка выдающийся под кашемировым платьем живот, маленькому Джону едва три года исполнилось, а весной родится новый лорд или леди схватив Эмму в охапку, Джон усадил ее себе на колени, вместе с чулком: Леди, уверенно сказал он, леди Полина. Потом будет Ирма он задумался, потом, в общем, еще кто-нибудь. Мальчик, или девочка он шепнул в маленькое ухо: