Incubos коротко сказала она, добавив еще пару слов, на местном языке. Меир попытался выяснить, что имеет в виду женщина. Кузен повернулся к Питеру:
У нее в народе так говорят, ее племя называется она. В общем, Лола утверждает, что они все трупы, притворяющиеся живыми Лола выпустила клуб ароматного дыма:
Los que estan vivos, estan muertos Питер не нуждался в переводе:
Те, кто живы, мертвы племянник, маленький Джон, сонно жуя, прикорнул у него под боком, но ведь и те, кто мертвы, живы. Кто бы мог подумать, что Лаура выжила Лола рассказала о женщине, оставившей в племени ребенка, две зимы назад. Питер, сначала, решил, что перед ним внук дяди Джованни:
Нет, не сходится. Лауру арестовали весной сорок третьего года. Но если Мишель нашел ее, в Германии, если им удалось встретиться только услышав от Лолы имя матери маленького Джона, Питер понял, о ком идет речь:
Марта говорила, что Эмма познакомилась с герцогом летом сорок четвертого года, когда он тайно приехал в Берлин. Потом они встретились во Франкфурте, случайно, но дом Марты и Эммы разбомбили, они потеряли друг друга Питер был уверен, что фон Рабе ничего не сделал бы с племянником:
Но Эмма не хотела, чтобы ее дитя воспитывали нацисты. Она отдала ребенка Лауре, Лаура бежала, добралась до индейцев Меир, тихо, подошел к костру. Присев рядом, полковник нежно погладил ребенка по голове:
Джон ничего нам не говорил Питер вздохнул:
Он и в детстве такой был, скрытный. Ты тоже о Тессе не рассказывал он подумал:
Да и я, молчал, о встрече с Мартой, в Рётгене. То есть не обо всем упоминал на шее мальчика виднелась медная цепочка клыка. Поворочавшись, раскинув ручки, он пробормотал:
Juan duerme Меир улыбнулся:
Durme, durme, милый, как в песне поется. Только там о девочке, но и ты не узнаешь ни горя, ни невзгод, наследный герцог Экзетер Питер прикрыл ребенка курткой:
Джон такого и представить не мог, конечно. Эмма, наверняка, на озере Фаньяно. Мы пристрелим мерзавца Воронова, и они обо всем забудут наклонившись, Меир прикурил от уголька:
Но Лола не знает, что случилось с Лаурой. Она увидела, что Мишель мертв Питер помолчал:
Этого она знать не может. Пусть она хоон, шаман, как это называется, но я не верю в такие вещи. Надо сказать дяде Джованни, что Лаура может быть жива в стеклах пенсне кузена отражались языки костра. Меир глубоко затянулся сигаретой:
Надо. Насчет всего этого он повел рукой, Лола велела отправляться на рандеву. Она и малыш пойдут с нами Питер даже закашлялся:
Зачем? Пусть остаются здесь, в пещере безопасно. Потом мы заберем маленького Джона Меир пошевелил палочкой угольки:
Ее не переубедить. Она сказала, что мальчик должен увидеть мать Меир вспомнил:
Она что-то пробормотала, на своем языке. Но объяснять отказалась он помялся:
И еще, Лола говорит, что сейчас нам понадобится ее помощь пламя, затрещав, рванулось вверх, к низкому, темному своду.
Озеро Фаньяно
Максимилиан, уверенным, нежным движением поправил кашемировое одеяльце, в колыбельке нового племянника. Мальчика запеленали, устроив на голове трогательную шапочку, с бантиком и кружевами. Длинные, темные ресницы слегка дрожали, он сопел изящным носиком:
Отто похож на меня, понял Макс, то есть это наша фамильная стать, осанка фон Рабе. У Эммы тоже такая фигура врачи обещали, что младенец станет высоким:
Адольф пошел в Генриха, он небольшого роста, коренастый. Впрочем, Марта тоже ростом не отличалась племянник, к облегчению Макса, ничем не напоминал отца:
Он больше смахивает на покойного Отто Макс изучал безмятежное личико, только разрез глаз у него от Эммы глаза у ребенка были голубые, миндалевидные. Мальчик бойко сосал бутылочку, и крепко спал.
Разогнувшись, обергруппенфюрер бросил взгляд на плотно закрытую дверь палаты сестры:
Эмме надо отдохнуть. Ребенок крупный племянник весил почти четыре с половиной килограмма, она устала, ей накладывали швы Максимилиан строго велел докторам заботиться о сестре:
У нас имеется кормящая женщина, заметил он, нет нужды обременять графиню фон Рабе бытовыми хлопотами. В любом случае, молоко у нее пока не пришло, а там посмотрим насколько знал Макс, Эмма спала: