Спустился он на дно овражка, а там старичок стоит, дух переводит. Котомку он на землю поставил и утирает пот с лица рукавом рубашки.
Здравствуй, дедуля, поздоровался Андрей с ним.
Здорово, коль не шутишь, ответил старичок.
Тяжело тебе, как я погляжу, давай помогу донести твою ношу, предложил Андрей.
Сам, сынок, управлюсь, да и не справиться тебе с моим рюкзаком, тяжеловат он сегодня и для меня, ответил старичок.
Усмехнулся Андрей, нагнулся, взял в руку лямки рюкзака и стал поднимать ношу. Но не тут-то было, не отрывается рюкзак от земли. Хотел Андрей двумя руками взяться за лямки, но остановил его старичок.
Оставь мой рюкзак, молодой человек, не по твоей силе он, сказал с усмешкой старичок.
Не простой прохожий ты, сказал Андрей, прости, что понадеялся понапрасну на свою силушку.
Ничего, не ты первый, не ты последний, ответил старичок, а спешишь-то куда?
Свата вот иду навестить, давно не виделись, ответил Андрей, он вон в том доме живет.
Негоже старому человеку неправду говорить, укорил его прохожий, выкладывай, что у тебя в жизни не так.
Пришлось Андрею рассказать всю правду. Выслушал его старичок, головой покачал.
Можно тебе помочь, невелик труд, чтобы женщину урезонить. Только у меня условие при этом одно есть.
И что это за условие? спросил Андрей.
А ты не перебивай старого человека. Условие мое простое. Ты отдаешь мне все плохие слова, которые ты любишь употреблять в дело и без дела. А ругаешься ты ими очень часто.
Андрей действительно любил матюгнуться и дома, и на работе. Его не раз попрекала за это жена, да и сват не одобрял его брань. Он и сам понимал, что привычка эта нехорошая, но отвыкнуть от нее как-то все не получалось.
И это все? удивился Андрей.
Все, подтвердил старичок, если согласен, ругнись разок в мой рюкзак.
Он развязал свой рюкзак, Андрей нагнулся и произнес несколько нехороших слов в него.
Достаточно, остановил его старичок, а то рюкзак совсем неподъемным станет, а я не молод уже, чтобы такие тяжести таскать.
Он завязал рюкзак, вскинул его на плечи и зашагал через мостик на другую сторону оврага.
А как с моей-то бедой? крикнул ему в след Андрей.
Но старичок словно растворился в конце мостика. Покачал Андрей головой, ухмыльнулся и побрел назад домой. Идет, а в голове мысли разные крутятся. С чего жена такая стала? Она стройная, красивая, одни волосы льняные чего стоят, да глаза голубые. Идешь на гулянку с ней, хоть палку с собой бери, чтобы кавалеров отгонять. Каждый норовит пригласить ее на танец или рядышком посидеть с ней. И каждый норовит за бочок ухватиться или прижаться к фигуре стройной. Вот ведь она какая. Но сглазил ее кто-то что ли, или заколдовал? И такие случаи, говорят, бывают.
Приходит он домой, заходит в коридор и едва не споткнулся о сапоги, которые, возможно, сам и бросил.
И какая это
А дальше произошло то, чего он никак не ожидал. Его язык прилип к небу, и он больше не смог вымолвить ни слова. Андрей даже опешил на какое-то время, забыв совсем про старика.
Из дома вышла жена. Она увидела мужа, встала перед ним, подбоченилась левой рукой, слегка прищурила свои глаза. Такую позу она принимала тогда, когда начинала бранить мужа.
Сейчас начнет на всю улицу кричать, подумал Андрей.
Когда он ушел из дома, она собралась помыть кадушки из подвала. Но они стояли наполненные до краев водой. С трудом опрокинула она одну кадушку. Но сделала это она так неловко, что и сама облилась, и кадушку едва не развалила. Только зашла домой, как услышала, что Андрей вернулся. Она сразу ринулась в коридор, чтобы отругать мужа за отлучку.
Да как ты смог закричала она.
А дальше случилось то, чего она никак не ожидала. У нее пропал голос. Говорить она могла только шепотом. Его красавица Юлия стояла в дверях и испуганным взглядом смотрела на мужа.
Что со мной? спросила она шепотом.
Откуда мне знать? ответил он, надорвала голосовые связки, я полагаю.
Что же мне теперь делать? шептала она.
Успокойся и подожди немного, может, пройдет и так. Если не пройдет, придется тебя везти в больницу.
Она хотела возмутиться от такого заключения Андрея, но вовремя спохватилась и замолчала. А через час голос снова к ней вернулся. Но браниться в этот день она все же побаивалась. И только на следующий день, позабыв про этот случай, она вновь принялась бранить мужа. Но едва она произнесла несколько слов, как голос у нее вновь пропал.