Были у него, конечно, и женщины, и любимая работа, и с детьми он общался, как мог, но всё время чего-то ему недоставало, что-то его тревожило, мучило, терзало. По непонятным Николаю причинам, почти все, с блеском начинаемые им дела, заканчивались провалом, стало пошаливать здоровье и постоянно на ровно месте возникало море проблем. И всё-таки Николай не спешил сдаваться.
В первое время нашей совместной жизни он держался довольно бодро и уверенно, создавая впечатление успешного во всех отношениях и сильного мужчины.
И только спустя несколько месяцев я начала понимать какой невыносимый груз взвален на его плечи.
Человек с сильной волей намного дольше борется с последствиями приворота, но рано и поздно всё равно сдаёт свои позиции.
Я постоянно наблюдала, что с Николаем происходит нечто странное: несмотря на свой жизнерадостный характер, он внезапно впадал в меланхолию и тоску; случалось, что ему словно не хватало воздуха и он беспомощно оглядывался вокруг, хватаясь рукой за грудь и за горло; всё чаще нервничал, без причины крича на всех подряд, а потом, ночью, всем телом прижимаясь ко мне, просил прощения и плакал, как маленький ребёнок.
Однажды, во время ремонта, я нашла между досками ступеней нашего дома две карты: пиковую даму и туза, облитые красной краской, мне стало
как-то не по себе. В ту же секунду зазвонил телефон, это была Марина. Когда я подняла трубку она осыпала меня градом ругательств, как делала постоянно, слышав мой голос, и принялась истерически вопить какие-то гадости.
Я положила трубку и, подняв с пола найденные карты, сожгла их на огне церковной свечи. В тот же вечер Марина позвонила Николаю, жалуясь на резкое ухудшение состояния здоровья и он стремглав помчался к ней.
В течении всего времени нашего совместного проживания, в любое время дня и ночи, как только Марина звала Николая по любым пустякам, он, забывая обо всём, сразу ехал к ней на помощь.
Николай знал, что Марина уже давно живёт с парнем, намного младше её по возрасту и что нагло использует его доброту и покорность, но ничего не мог с собой поделать. С этой женщиной он вёл себя, как хорошо выдрессированная цирковая собачка, отлично выполняющая любую команду дрессировщика, и сам не мог объяснить почему это происходит.
К тому же был ещё один важный козырь дочь Николая, которую он безумно любил, поэтому при любой удобной возможности Марина умело играла на отцовских чувствах, продавая ему время общения с дочкой за довольно высокую цену.
Ну, это уже к привороту почти никакого отношения не имеет Возможно.
Сын же Николая, иногда посещавший свою мать, возвращаясь от неё домой, творил невообразимые вещи, то пытался меня отравить, то жестоко издевался над домашними животными, а то желал своему отцу в спину «попасть в аварию», что собственно сразу и осуществлялось.
Та ещё семейка
Однажды вечером я услышала жуткий вопль Николая, доносящийся из спальни.
Перелетев по ступенькам, я увидела, что Николай лежит на кровати, испуганно выпучив глаза, и в его животе что-то шевелится: словно внутри него двигается какое-то существо размером с котёнка, пытаясь выбраться наружу! Я никогда не видела ничего подобного! Приехавшие по вызову врачи тоже не смогли пояснить ситуацию. Не помогли и снимки. Вроде бы всё было в норме.
Но через пару месяцев я получила ответ на случившееся, совершенно случайно зайдя к своей подруге, практикующей лечение травами и молитвами.
Ещё подойдя к её дому, я очень удивилась, потому, что обычно к ней очередь из машин и очень много людей, а в этот раз никого не было. Подойдя к калитке я почувствовала неприятный резкий запах серы и услышала какие-то странные звуки.
На моё удивление калитка оказалась открытой. Войдя во двор я увидела детей и мужа моей подруги, суетящихся в глубине двора. Решив не отрывать их от дела, я вошла в дом, в комнату для приёма посетителей, и увидела, что моя подруга стоит над, лежащей на полу, женщиной и читает молитвы.
Лекарка словно ждала меня, она спокойно подняла глаза, дав мне в руки молитвенник и ткнув пальцем в нужную молитву шепнула: «читай». Я послушно приступила к чтению, чувствуя, что происходит что-то ужасное.
В комнате был полумрак, по четырём углам горели церковные свечи. Привыкнув к тусклому свету, я присмотрелась к отчитываемой, тихо стонущей женщине, и мне показалось, что она беременна. В моей голове стаей неугомонных птиц кружились вопросы, остававшиеся без ответов и тягостно зависающие в тревожном молчании, прикрытом кружевом молитв.