Как? затаив дыхание, спросила Тессария.
«Старая грымза»!
Итак, теперь Эри значился в списках конкурса, и всё было решено, кроме одного-единственного вопроса, который юноша озвучил, едва только они с Тесс вышли на набережную:
Так что мы играем?
Девушка сразу сникла:
Ээ
Ты что, записалась на конкурс, даже не зная, что мы собираемся исполнять?! возмутился Эри.
И вовсе нет! вспыхнула в ответ Тессария. Я же сказала, что строго представляла, ЧТО мы будем играть! Как раз то, что играл ты!
Что, «Старую грымзу»? это была шутка, но, увидев задумчивое выражение лица Тесс, юноша немедля замахал руками: Ты с ума сошла? Нам с этой песней в жизни не выиграть! У неё же даже текста нет!
Ну, текст-то, допустим, можно сочинить, но да успокойся ты, не будем мы её играть! Мне больше понравилось то, что ты играл на чердаке. Что это было?
На чердаке? Эри содрогнулся, припомнив в красках все события позавчерашнего дня. Я вообще-то импровизировал.
Ого! обрадовалась было Тесс, но тут же погрустнела: Значит, никакая это не песня
Как это никакая?! снова возмутился Эри. Я, между прочим, старался!
Но это значит, нам ещё надо додумать композицию, сочинить текст, и только потом можно отрепетировать песню как следует. А времени-то всего полторы недели!
Песню? За полторы недели? Тут нужно очень большое вдохновение, иначе ничего не выйдет!
Да я понимаю. Но как его поймать, это вдохновение?
Эри улыбнулся. Широко. Нет, даже очень широко.
Положись на меня!
Эри, зачем тебе столько чая?
Я же сказал, положись на меня!
Я, конечно, ворчу не хуже собственного деда, но всё-таки этой наглой девчонке пора бы уже доверять мне в таких вопросах, раз мы в одной команде! Хотя, следует признать, Тессария поступила хорошо, безропотно заплатив за две большие банки качественного чёрного чая. Я бы, конечно, и сам их купил, но скудное состояние моих финансов не позволяло таких трат, какими бы оправданными они ни были.
Ты что, будешь ловить вдохновение на чай?
Вроде того. Уже начал ловить.
Что ты имеешь в виду?
Ну, я хотя бы знаю, о чём будет наша песня.
Вообще-то я слегка покривил душой, да. Я это знал ещё тогда, на крыше, с которой всё и началось. Верхний город. Другой город. Город чердаков, проводов, антенн; город, в котором живёт само небо.
И о чём же?
О городе.
Городе?
Ну да. О вашем прекрасном, замечательном, просто умопомрачительном городе.
Это был сарказм, да?
Он самый, извини, Тессария Вальдениер, но тебе уже пора бы понять: я могу быть язвой ничуть не хуже тебя. Во всяком случае, когда мне хочется таким быть.
И когда мы будем её сочинять?
Не раньше, чем доберёмся до чердака.
Зачем туда?
Она что, нарочно притворяется глупой? Я же уже знаю, что на самом деле она не такая!
Увидишь. А теперь не пугай моё и без того запуганное вдохновение.
Ну, теперь хоть можно собраться с мыслями. Поэт из меня, по правде говоря, не ахти какой. Музыку-то я придумать смогу, но вот с текстом куда больше надежд на неё, она же у нас умная. Впрочем, иногда и волшебное слово «надо» творит чудеса
Предыдущим вечером чердак был несколько преображён. Берт разрешил юноше воспользоваться старым матрасом из кладовки и выдал ему одеяло, настольную лампу и смотанный в катушку удлинитель, поскольку электричества на чердаке не было и нужно было подключаться к розетке в квартире. А также хозяин одарил Эри ключом от окна если чердак не проветривать, то жить здесь через какое-то время станет невыносимо.
Давай обживайся, только не мусорь и не устраивай бардак!
И вот теперь Эри торжественно вошёл в своё новое обиталище и голосом исторического деятеля повелел:
Ручку и бумагу мне!
Тесс кивнула и скрылась за дверью.
И чайник! крикнул Эри вдогонку. В ожидании заказанного он присел, расчехлил гитару и начал играть что-то примерно в том же духе, что и позавчера. Видимо, и вправду получилось нечто похожее, потому что Тесс, войдя на чердак, радостно воскликнула: