Пятиэтажки
В середине двадцатого века
вырастали они, как грибы.
Ликовали мы до рассвета,
покидая бараки судьбы.
Выезжали из коммунальных,
из подвальных и цокольных дней,
обретая панельное лето
царство света и счастья детей.
Мы на пятый летели без лифта
с чемоданом к квартире своей.
Новоселье хотелось скорее
и побольше позвать бы гостей.
Наша юность пятиэтажная
убежала и не догнать.
Разбрелись по погостам соседи
и домам уж не долго стоять.
На Подбелке, в Перово, в Гольяново
приговор им подписан сносить.
Ну а молодость с крайнего пятого
будем помнить и будем любить.
Ещё живу
Ещё живу, ещё дышу
ещё смеюсь, ещё рыдаю.
От причитала за своё
и от любви не умираю
И отчитала «Отче наш»
сердечных мук не принимаю
оплакала себя давно
в огнях горю и не сгораю
И день и ночь, и свет и мгла
меняют лики и одежды
Мне б два крыла и облака,
где жизнь обман и есть надежды.
Спасусь ли, буду ль спасена?
Любила. Или просто было.
Грешна. Грешна. Во всём грешна
стою у собственной могилы.
Замерзла я и от зимы бежала
Замерзла я и от зимы бежала.
Ты догонял и пел мне про любовь.
А я окаменевшая стояла,
метели остудили мою кровь.
Нет, не хочу тебя я слушать.
Прошу, не надо песен о зиме.
Ста стаям снегирей не греют душу
раскатистые трели в тишине.
Из снега сердце в льдину обернулось.
О как зима безжалостно глупа!
Здесь счастья нет. Оно к нам не вернулось.
Лишь боль по льду стучала иногда.
Прощай прости. Осушит ветер слёзы
и раны на морозе заживит.
Весною солнце веточкой мимозы
согреет душу, сердце исцелит.
Бессонница
Сегодня ночью мне опять не спится.
В окно стучатся блики фонарей.
Мой тёплый кот с зелёными глазами
мурлычет: «Успокойся поскорей».
Всё знает про меня и всё прощает.
Он мой хранитель и спасённый арестант,
свою кошачью душу открывает,
а мой покой его души талант.
В ночной тиши всплывают звуки, лица,
уставшим облаком торопятся в туман.
Тревога в сумерках не хочет раствориться.
В моей бессоннице опять звучит орган.
Лучик света
Чужие окна так заманчиво горят.
Чужие жизни так печальны и счастливы.
Мы в этих окнах часто ищем добрый взгляд
и огонек, душе и сердцу милый.
Так хочется однажды в воскресенье
к ним постучаться
и войти без приглашенья.
Услышать:
Рады встрече, ты проходи,
зажжем мы свечи.
Нальем чайку и с пирогами
попьем душевно мы с друзьями.
И посудачим так, о том о сем.
Поговорим о жизни, о работе,
о детях и, конечно же, о нем,
о ком душа в любви и вся в заботе.
Сегодня снег пошел, а завтра дождь.
Погоды нет, а жизнь так и проходит.
Но есть в душе тот лучик света,
который в одиночестве
к нам счастье в дом приводит.
Яблоневый цвет
На закате яблони зарделись,
розовым всё вспыхнуло вокруг.
В облака как в шаль они оделись.
Майский ручеек пробился вдруг.
И ласкал, и целовал им ноги,
и поил он допьяна подруг,
чтобы сад из яблонь у дороги
расцветал и радовал досуг.
Сакура в Японии бледнела
яблонево-вишенным дымком
и в сады Российские летела
обниматься с майским ручейком.
Белая сирень
Белая сирень невеста
под вуалью прячет взгляд,
изумрудные листочки
от волнения дрожат,
обнимают нежно шею,
томно на плечах лежат,
бриллиантовой слезою
красят свадебный наряд.
Раскудрявилась невеста,
пахнет зорькой и росой.
Снится ветер ей повеса
закружит, возьмёт с собой,
в облаках как на качелях
раскачает синеву
и до первых сенокосов
будет ей шептать «люблю».
Лето началось
Солнце в лужах отражается,
Радуга застыла в небесах.
Облака танцуют вальс и улыбаются,
Лето началось!
Моросящий дождь, как счастье, не кончается,
Бирюзой и серебром искрясь.
Изумрудным светом благодать на землю осыпается,
Столько радости откуда-то взялось!
И со мною солнышко играет,
Босиком по лужам я бегу,
Радуга, тебя я догоняю,
С облаками закружилась на ветру.
Океан зеленый цвет рассыпал,
Шум листвы и соловьиный хор,
Вперемешку с запахами липы
Из цветов и трав душистый сбор.
Корабли из кленов и березок
Поднимают листья-паруса
И поют мне тихо свои песни,
Только летом происходят эти чудеса!