О мужестве и находчивости комбрига Сутормина рассказывали необыкновенные вещи. Однажды на Царицынском фронте, он, благодаря ошибке шофёра, попал в расположение вражеского полка. Спасаться бегством было уже поздно, да и не в его это было правилах. Он экспромтом принимает решение: через вестового вызывает командира белогвардейского полка, и отдаёт ему приказ начать наступление на позиции красных. Так как комбриг был кожаном пальто без погон, командир полка принял Сутормина за вновь назначенного командира дивизии. Не подготовленное наступление закончилось разгромом белых. И через несколько часов они снова встретились, но уже в штабе красных войск, куда привели пленных. Полковник имел уже далеко не бравый вид, после попадания в ловушку.
Со своей бригадой прошёл Пётр Сутормин с боями по придонским степям, громил врангелевцев в Таврии у Перекопа. И везде его сердце не знало страха.
Он любил жизнь, и жизнь любила его. Любил ещё мальчишкой воскресным утром, продравшись сквозь заросли колючей дерезы, что густо сплелась сразу за хуторскими садами, прилечь на спину под ивой, раскинуть широко руки, и долго-долго смотреть на плывущие облака. Они уносили мечтательного юношу в далёкие края и заморские страны. Они волновали и заставляли мечтать. Нет, тогда ему ещё не виделся кровавый оскал братоубийственной войны, повешенные и порубанные тела в донских станицах и хуторах. Всё то, через что ему пришлось пройти позже, защищая юношескую мечту о справедливости и революцию. Прав был или нет, судить не нам, он был героем своего времени, со своими ошибками и заблуждениями.
И сюда, в этот тихий уголок левады, скрытый от постороннего взгляда, он не раз возвращался из дальних походов, что бы снова встретиться со своей юностью. Здесь и подстерегала его мстительная пуля его земляков, не принявших советскую власть. Случилось это в июне 1921 года, на Петров день по церковному календарю.
Только закончилась обедня в местной церкви. Разморенные летней духотой казаки и казачки нехотя расходились по своим куреням. То здесь, то там, в тени караичев и тополей, собирались казаки в группы, обсуждая слухи, были и небылицы. А они, эти слухи, одни тревожнее других, залетали в казачий хутор, будто притаившийся, выжидающий в своей балке. Они волновали и будоражили местное население. Куда повернёт эта новая власть? Станичный или хуторской атаман понятно. А тут Советы! С чем их едят и что с ними делать, ни кто не знает. К добру ли отпрыск Сутормина пожаловал?
А тем временем Пётр, заглянувший на несколько дней к отцу, бывшему в ту пору председателем продовольственного комитета Прогнойского ревкома, был вынужден гоняться за белогвардейскими отрядами. Впрочем, противники новой власти платили той же монетой, охотясь за её представителями. Дважды казаки полковника Фёдорова устраивали нападения на дом старика Сутормина, в надежде застать там его сына, первого полевого инспектора пехоты и кавалерии Северо-Кавказского военного округа. Но без успешно.
Но в тот, Петров день, белоказакам повезло. Пётр Сутормин только что вернулся из хутора Чеботовка, что бы забрать жену и возвращаться к месту службы, как с улицы донеслись крики. Прогромыхала тачанка и слух резануло:
Бандиты!
Видно преследователи шли по следу или выдал не рассёдланный конь, оставленный на привязи у крыльца? Разбили Деникина и Врангеля, а белое охвостье ещё свободно гуляет по Дону. Как затравленные бирюки, выползут из митякинских лесов и камышей, и бьют исподтишка. Пётр выхватил наган и во двор. Но тут его уже поджидали. Затрещали винтовочные и револьверные выстрелы. Минута, вторая, и тишина Истерзанное тело сына отец нашёл в конце сада, неподалеку от того места, где мальчишкой он любил смотреть на плывущие по небу облака. Так оборвалась короткая, но яркая жизнь Петра Сутормина, красного командира.
Его место в строю занял младший брат Петра Сутормина так же Пётр. Вместе с товарищами, первыми комсомольцами Иваном Погореловым, Иваном Никишиным и Николаем Власенко, он стал организатором комсомольского движения в хуторах станицы Митякинской. Вместе с частями особого назначения ЧОН, гонялся за бело казачьими отрядами. И так же, как старший брат, он погиб в одном из боев, защищая революцию. Случилось это весной 1922 года.
Время шло. И когда хуторяне в Прогное объединились в колхоз, они назвали его именем Петра Сутормина, бесстрашного солдата революции. У входа в правление колхоза хуторяне повесили большой портрет Сутормина. Его же именем был назван и разъезд, куда в последний раз привёл Сутормин бронепоезд, для борьбы с белогвардейскими отрядами. Однако вскоре колхоз был переименован. Товарищи по партии, за которую отдал жизнь казак Пётр Сутормин, забыли красного героя, назвав укрупнённый колхоз «Ленинский путь».