Короче, пес так и остался у Маринки. А меня через некоторое время алкогольные водовороты дальше понесли
Психология, в натуре
Не, оно конечно. По всякому бывает. Но я все ж таки обратил внимание, что частенько встречается по жизни вот такая вот ситуевина.
Собирается компания людей, имеющих с бухлом отношения плотные и целеустремленные. Но, кроме этого основного свойства их натуры, сами по себе они, естественно, все разные. И вот в какой-то момент застолья возникает в компании этой состояние очень неустойчивого равновесия. Достаточно малейшего эмоционального толчка извне, и всю компанию разом накроет либо вселенская любовь и нежность к друг дружке и всему остальному человечеству, либо ощущение мировой несправедливости и стремление наказать всех нехороших людей руками, ногами и подручными средствами.
Было дело, шел я как-то, гулямши. Как я был весьма и весьма поддамши, настроение имел очень игривое. И у меня еще с собой было. Душа настоятельно потребовала общения с хорошими и понимающими людьми.
За доминошным столом сидело человк пять. Бутылки, ливерная колбаса, сырки плавленые на газетках все, как у интеллигентных людей. Я обрадовался и, чтобы сразу показать свою коммуникабельность и знание обхождения, громко заявил: «Все вы жалкие и ничтожные люди!» И первым захохотал, ожидая в ответ услышать что-нибудь типа «Пилите, Шура, пилите»
К моему удивлению, смех мой никто не поддержал. А ответили мне хоровым матом.
Кстати, долго удивляться мне не пришлось. Очнулся я в кустах за детской песочницей. Все болит, сумки с догоняловом нету. И тишина
Кое-как встал я, определился примерно, в какую сторону шкандыбать. Сказал сам себе: «Ну и мудак же вы, ваше благородие!» И побрел домой
Сказать по правде
Да не, мы выпили немного. Хотя точно я не могу сказать сколько.
Все начиналось в Центральном Доме журналиста (один из сокурсников был членом союза и по своему удостоверению протащил нас вовнутрь). По разным причинам вся наша компания была при деньгах. И мы заказали такой стол, вроде как были непогасимыми светилами отечественной журналистики.
Быстро дойдя до соответствующей кондиции, стали изучать окружающую среду. Петя, хорошо владеющий английским, ушел долбать мозги каким-то иностранцам. Серега который член ходил по залу хвостом за оч-чень симпатичной официанткой. А я оказался за столом у знакомого по газете «Правда» журналиста-международника, который занимался Латинской Америкой.
То, что мы уходили сами из ЦДЖ этот точно. Типа, нас не выгоняли (в смысле, нас с Петей, потому как Серегу-члена где-то затырила официантка). Наверное, местные вышибалы постеснялись иностранцев-журналистов, с которыми подружился Петя, и которые, как оказалось, пригласили нас всех в гости.
А дальше дальше все вспоминается как-то эпизодически.
Эти буржуазные гиены и акробаты пера привезли нас в какую-то квартиру. Комнат там было много, помню, каждый раз, возвращаясь из туалета, я попадал куда-то в новое место. Гремела иностранная музыка, чего-то мы пили, кого-то я тискал, опять чего-то пили, опять меня кто-то тискал
Ну, просыпаюсь. По пояс голый, но в джинсах и в боксерках. Лежу на просторной кровати. Рядом дама сидит голышом, газету читает. Век воли не видать иностранную газету. Я на всякий случай просипел: «Кес ке се?» Дама повернула головку и презрительно меня оглядела: «Говно это, Василий Иваныч». Ни хрена себе, думаю, иностранка.
Кое-как поднялся я, спрашиваю: «А Петя где?» Дама отшвырнула газету: «Какая вам еще Петя! Ах, Петер! Вот он, в отличие от вас, вел себя прилично и сейчас отдыхает заслуженно в соседней комнате». Ох Напялил я свою водолазку и пошел искать корефана. Лучше бы не ходил. Потому, как пришлось Петю тащить на себе. Он висел на мне, как старый пиджак, и бормотал: «Брось меня мля пристрели меня мля»
А у подъезда меня с грузом ласково встретили суровые дядьки. И в черной «Волге» куда-то отвезли.
Оказалось, что я опять подрывал устои социалистического государства и продавал Родину оптом и в розницу за капиталистические подачки. Ну, что я мог им ответить, когда в голове билась только одна мысль: «Выпить бы счас»
Кончилось все тем, что позвонили моему папане, он их всех послал и сказал, чтобы делали со мной все, что полагается делать с врагами народа. Обескураженные дядьки совсем растерялись и в конце концов сказали: «Забирай свою дохлятину и вали отсюда. Враг народа, мля»