Этими друзьями, которые за дверью стоят?
Ими.
Мари только смотрела на нас своими огромными от переживаний глазами и не могла говорить.
Машенька, иди, искупайся с Риной. Мне поговорить надо.
Интересно, а с кем ты говорить собираешься?
С вождём.
Чтобы лучше её рассмотреть я даже голову наклонила, но вовремя догадалась, что она скажет камере, а та передаст вождю. Чем-то она хочет привлечь его внимание, главное чтобы пришёл, а уж как говорить с ним она сообразит.
Нам с Мари удалось отвлечься от горестных дум: теплая вода бассейна нежно ласкала тело, и мы долго плавали. Я села на бортик и позвала Мари:
Мы давно не пели, сейчас нас никто не слушает, поэтому можно изображать что угодно.
Она села рядом со мной:
Что будем петь?
Есть одна песенка.
Жил да был, жил да был, жил да был один король.
Правил он, как мог, страною и людьми,
Звался он Луи Второй, звался он Луи Второй,
Но впрочем песня не о нём, а о любви.
В те времена жила красавица одна, у стен дворца она пасла гусей.
Но для Луи была милее всех она, решил Луи что женится на ней.
Всё могут короли, всё могут короли, и судьбы всей земли вершат они порой,
Но что ни говори жениться по любви не может ни один, ни один король.
Не может ни один, ни один король.
Я женюсь, я женюсь, я женюсь, Луи сказал, но сбежались тут соседи короли.
Ой, какой же был скандал, ну какой же был скандал,
Но, впрочем, песня не о нём, а о любви.
И под венец Луи пошёл совсем с другой. В родне у ней все были короли.
Но, если б видел кто портрет принцессы той, не стал бы он завидовать Луи.
Всё могут короли, всё могут короли, и судьбы всей земли вершат они порой.
Но что ни говори жениться по любви не может ни один, ни один король.
Не может ни один, ни один король. Но что ни говори жениться по любви
Не может ни один, ни один король. Не может ни один, ни один король.
Мой негромкий голос звучал в бассейне неожиданно звонко, хотя я больше проговаривала слова, чем пела. Мари внимательно слушала и когда я промурлыкала последние слова, спросила:
Ты думаешь, отец снова женится?
Не знаю, может быть. Или просто приведёт в гарем много молодых и красивых девушек.
Мари хотела что-то сказать, но в этот момент в бассейне появился Виктор. Он встал за нашими спинами и передал приказ:
Вождь переводит Мари в другое помещение.
Почему?
Но ответа на свой вопрос я не получила Мари исчезла вместе с ним. Я вскочила и побежала в спальню Фисы там тоже не было.
Прошло уже три тоскливых дня. Виктор безмолвно приносил еду, потом уносил её, я есть не хотела, только пила сок, иногда съедала несколько имбирных печений. Бедный Фред, как ему теперь плохо, он явно нас не видит, и ещё небось переживает, что поддержал меня в том разговоре с претендентом на мою руку. Увы, не помогла Богиня твоей горы, не смогла бороться с Силой народа хасов.
Усевшись на пол перед стеной, за которой буйствовало море, я тихонько запела:
Лети, печаль моя, а я останусь. Под шум, под плач дождя.
Останусь одна и провожать не стану, и смотреть не буду вслед
Есть любовь и, значит, нет печали.
У любви твои ресницы и твои глаза. Невозможно не влюбиться и любить нельзя
Я хочу тебе присниться, чтобы рассказать всё. Снова, снова и снова.
Молчи, печаль моя, молчи, ни слова, молчи, прошу тебя. Дай сердцу покой.
Мне ещё вернуться надо в те серебряные дни, где лишь окна распахни и в небо.
У любви твои ресницы и твои глаза. Невозможно не влюбиться и любить нельзя
Я хочу тебе присниться, чтобы рассказать всё снова, снова и снова.
Мыслей особых не было, я сама не знала, о чём думать. Амир не появлялся, то, что произошло, продумано уже столько раз: даже не понимала, что было в действительности, а что я додумала в ужасе происходящего. Пока были Фиса и Мари я чувствовала себя относительно спокойно, само их присутствие вселяло уверенность, что всё как-то наладится общими усилиями. А в полном одиночестве, Виктор не в счёт, всё казалось нереальным. Я вспоминала Амира, счастливого Амира с сияющими глазами и страстными объятиями, смеющегося или улыбающегося. Такого, каким он был в последний момент нашей встречи, вспомнить не могла просто тёмная фигура, есть ощущение, но нет картинки.
Расскажи.
Вздрогнув от властного голоса, я закрыла лицо руками, на меня вдруг навалился страх, невероятный страх тела. Жёсткие руки подняли и поставили меня на ноги. Амир.