В манере его вести перестрелку неоконченными репликами и всегдашней готовности рассмеяться (хотя после обоюдного веселья по поводу Участи заезжего критика он ни разу этого не сделал), не чувствовалось специфического обаяния, которым отличалась Сари, но с ним в целом было занимательно.
Всё хорошо. Серьёзно и в тон ему отвечала переимчивая акула, кивком благодаря посторонившегося леопарда, подстригавшего ветровой заслон. Рядом стояла жена (в тоненьких и лёгких ремешках портупеи), очевидно, давно просившая его об этом.
Особенно, продолжала акула, санузел. Краны, ручки, полотенцедержатель и прочие детали очень удобны.
Ах. Воскликнул пастор с закипевшими смехом глазами, жаль, Сари не слышит. Вы уж повторите это при ней, будьте ласковы. Она так старалась, приводя всё упомянутое в порядок!
Непременно. Пообещала Веда. Хотя и предпочла бы в этом отношении следовать местным обычаям.
При этих словах леопард (не тот, что подравнивал изгородь, а другой, моложе и крупнее, посреди улицы в толчее, с мышцами, ходившими под короткой шерстью, как яблоки), стягивая нарамники, поднял морду и посмотрел на Веду. Жители, в общем, не обращали особого внимания на пришлецов, исключая ручеёк вежливых отрывистых замечаний, когда, уступая дорогу, они неуловимо подавались в сторону на задних лапах с кожаными перевязками над коленом, или приветствий, когда с ними здоровался провожатый гостей.
Да, наши лопатки, завещанные нам, согласно священным текстам, прародителями из Далёкого Неба, очень милы. Подхватил смешливый пастор с обычной подавленной готовностью разулыбаться. Надеюсь, он склонил к Веде удлинённую морду, с мужественными подушечками, ощетиненными пучками усов, в вашем замечании истой путешественницы нет ничего иронического?
Ни в коем разе. Категорически отмела Веда Львовна, глазами здороваясь с распортупеенным леопардом. Тот, уже успевший присесть на ближайшее крылечко, медленно привстал, поклонился, комкая в лапе связку ремней. Напротив того, в ваших обыкновениях есть нечто м-м, как бы сказать?
Поучительное и в то же время трогательное? Поискав слово и, оправляя белый воротничок свой, предположил попутчик. Кстати, мы пришли. Тотчас прибавил он, делая пригласительный жест лапой и не дав времени согласиться, либо отвергнуть предложенное.
«Пришли» означало, оказывается, что они остановились возле ветрового заслона из кипарисов, точь-в-точь такого, как всюду в посёлке, разве что чуть выше и с более широкими воротами, так и приглашавшего войти, тем паче, что Орс, представлявший дотоле мутный золотой шарик, оживился, катясь к Западу, и пригрел неожиданно крепко плечи Веды Львовны.
В основательном овальном дворике первое, что останавливало взгляд, было отсутствие дерева. Тёплая прохлада утоптанной хвои, коей присыпали землю под ногами, делала ненужными почётные табуретки. Здесь общались и неспешно переходили с места на место, изредка задирая мощные морды к ласковому вечернему небу и то ложась на передние лапы, то лениво осаживаясь на задние, двенадцать или около того жителей.
Никто не глазел на гостей, не перешёптывался и на пару минут, пока пастор вступил в краткие переговоры с одним, двумя из присутствующих, Всеволод и Веда оказались предоставленными самим себе.
Обсуждались организационные моменты, прозвучали слова вроде «поспели к трапезе?» и успокоительное «в порядке», причём пастор говорил на суржике из сурийских и местных слов
Сбоку разговаривали два леопарда на родном языке с преобладанием лиричных согласных сочетаний, где преобладал звук «м», но, заметив, что гостья прислушивается, сейчас же из расхожих приличий перешли на сурийский, которым они владели очень чисто.
Последнее испытание. Говорил один из собеседующих, с полуслова оставивший мурлыкающий говор, ради родного языка акулы. Металл. Лабиринт со множеством механических ловушек. Представляете, Гоби?
Тот, к кому обращались и слушавший с обманчивой ленцой, а на деле напряжённо внимательно, что и вообще, заметила Веда и подтверждаю я, свойственно леопардам, подковкой выгнул подвижную верхнюю губу в знак того, что он представляет.
Изощрённых ловушек, заметь, милый, как и всё в этой душегубке. Вот-с. В конце этого лабиринта, набитого смертью а звание офицера у них получает лишь тот, кто испытан именно этою дамой выход, преграждаемый гигантским, в рост прехорошенькой леолюдочки (оба хихикнули) кувшин, но, увы, тяжелее этой предполагаемой прельстительной особы раз этак в четыреста, ибо, Гоби, отлит он из сплава, известного лишь им и уж, поверь, секрет они прячут у себя посреди Отца-Океана даже от своих дражайших наставников в ну, там, где штаб-квартира этих господ. Да, и Да? Полагаю, м там преобладает медь, этот металл-предатель, носящий в себе отрицательные эманации. Толком не знаю. Важно не это, а то, что тут испытуемому остаётся после всех совершённых им чудес ловкости и ума одна только грубая физическая сила. Как, скажем, у Сахиры