(Она сделала движение головой, прянув ушами, очевидно, на Большую Дорогу).
Всё же что-то соорудить он сумеет, надеюсь. Закончила она. Так что натягивай свои скорлупки, киска, и я отведу тебя.
А
Сари взглянула на Всеволода:
Вряд ли вам будет интересно битый час сидеть и смотреть, как учёный леопард сооружает пару женской обуви.
Почему же? Мягко воспротивился Всеволод.
Есть многое, что ему интересно. Перевела Веда. Ты ведь это хотел сказать?
Сара улыбнулась. Всеволод стоически переждал шквал глупого смеха и снова заговорил:
Но если у вас иные планы относительно вашего нахлебника
( Как ты красно умеешь выражаться. Пробормотала Веда.)
Сари ответила дракону, всё ещё улыбаясь:
Он не укусит её за ножку.
Они все трое помолчали, собираясь с мыслями.
О, я вовсе не Начал Всеволод, и, похоже, это было всё, что он собирался сказать.
Сари вдруг прямо-таки прыснула.
Если бы вы увидели Гараму
Она повела их, и пальцем не позволив притронуться к посуде.
В мастерской Гарамы пахло быками и кровью. На сучьях дерева не было подушечек, с них сплошь свисали мастерски обработанные кожи. В углу свалены рога. Между ветвей мерцало зеркало обещалки. Леопард-альбинос, неохотно спрыгнувший заради гостей с ветки, ещё более неохотно промямлил что-то вроде день добрый и при этом покосился на властно маячившую за спинами пришлецов Сари.
С отвращением оглядев неметеный пол, она ласково приказала:
Займись барышней.
Гарама сердито сверкнул на неё стёклышком вроде того, какие носят часовщики, и невнятно ответил. Фраза, однако, была длинна.
Сари огрызнулась с оттяжкой и сладко переспросила:
Что, прости?..
Слушая, как изъясняется Гарама, Веда подумала, что у Сари недурные подражательные способности.
Гарама чуть слышно фыркнул, но хвост его вяло лежал на полу.
Я не хотел бы, промолвил он, вперяясь розоватыми глазами в трухлявый, щедро повитый паутиной сучок над плечом Всеволода, быть неучтивым в присутствии гостей, но вот эта безмерно уважаемая мною госпожа гм, безмерно да, вот она знает, что моё время навалили на меня строго расчислено куча дел в связи страшно занят
Он умолк, двигая стёклышком.
Ты всё сказал, Гарама? Обнадёживающе спросила Сари. Потому что, если не всё, то моё время поджимает.
Леопард безнадёжно молчал, ковыряя когтем задней лапы немытый пол. Всем видом он говорил, что отвечать он не будет, ибо и вообще такие вопросы задавать не следует.
Ты неучтив.
Я ведь сказал
Но мы не сердимся. Фамильярно заявила Сари и заговорила вполголоса, внушительно. Вообрази, Гарама, если, конечно, твоё воображение не похоже на какое-нибудь запущенное местечко, где давно следовало бы хорошенько прибраться
Она обвела взглядом трогательное запустение, свидетельствующее о неустанной работе мысли. Гарама что-то мыкнул.
что перед тобой не гости. А полноправные, тут она невольно произнесла слово на родном языке, но тут же поправилась, жители Ловарни. Ты бы им тоже сказал, что у тебя куча дел, премерзкое выражение, кстати, сразу хватаешься за бок, где лопаточка, и что у тебя нет времени?
Я не сказал, что у меня нет Оно расчислено.
Сари перебила и, повышая голос, повторила:
Ты бы так сказал?
Гарама вздохнул и, опустившись на все четыре лапы, уставился на туфельки. Хвост его лежал белым полукольцом.
Сари покровительственно разглядывала его макушку.
Ну, я пошла. Легко сообщила она и обняла Всеволода за талию.
А для вас, мой друг, у меня кое-что есть.
Веда медленно взглянула на неё, не поворачивая головы.
Ах, Сари Сари
Та довольно хихикнула.
У вас нечистые мысли, подружка.
Прикрыв морду синим рукавом, она шепнула:
Поможете мне покормить перепёлок? Я сегодня иду на дальнее поле.
Белые уши Гарамы почти сошлись на затылке. Он закинул голову и сказал сам себе во всеуслышанье:
Фантастическая конструкция.
Хвост шлёпнул об пол и свернулся, как змея среди камней.
Всеволод прошептал, наклонясь к Сари:
Охотно. А это очень дальнее поле?
Гарама встал на задние лапы, вернее, он полусидел, как кот, уверенный, что дотянется до бутерброда.
Пожалте мне нет. Обе Да.
Веда вышла из туфелек и дружелюбно заметила Всеволоду, которому Сари разъясняла топографию перепелиных ферм: