Кто угодно может стать предателем напомнила себе Анна, от полковника никто не ожидал участия в убийстве Линкольна. Хотя его шантажировали, судьбой дочери. Все организовал Дрозд, то есть Мэтью Вулф Дрозда расстреляли по приговору военного трибунала. Больше в протоколах суда ничего не сообщалось, но Анна задумалась:
Янсон покойный хорошо разбирался в людях. Почему он решил завербовать Мэтью, а не Меира, с его левыми связями Анна вздохнула:
Ладно, все потом прищурившись, она увидела, как потемнело небо, на западе.
До месы оставалось миль десять:
Странно, нахмурилась Анна, август на дворе. Летом в здешних краях сухо она открутила окно форда. Резкий, холодный ветер, ударил ей в лицо. На сером асфальте шоссе появились капли дождя. Небо на западе заблестело белым, мертвенным светом. До Анны донесся глухой удар грома. Петенька, недовольно, заворочался, она быстро подняла стекло. В щели свистел воздух, Анна поморщилась:
Словно в Берлине. Опять она, та женщина голос был отдаленным, тихим:
Настало время искупления нажав на педаль, прибавив скорости, Анна погнала форд к плоской, видной издалека, вершине месы. На гору наползали тяжелые тучи, горизонт пронизывали лучи молний.
Лос-Аламос
Тонкие, хрупкие пальцы крепко сжали карандаш. В электрическом, белом свете, кольцо отливало тусклым, серым сиянием:
Надо снять кольцо, подумала Констанца, снять, положить в конверт. Мэтью сказал, что Стивен на Тихом океане летает. Надеюсь, он не замешан в случившемся зная брата, Констанца была уверена, что Стивен не пошел бы на такое:
Летчикам сообщали о цели миссии, поняла она, должны были сообщить легкая, алюминиевая пепельница стояла на приемнике.
Констанца никому не говорила, что шумовая машина работает, как радио. Из динамика доносился умиротворяющий шорох волн:
Мы со Степаном хотели в Шотландии поселиться, у моря сердце переполняла боль. Констанца напомнила себе:
Сердце, это мышца. В случае приступа боль появляется из-за недостатка кислорода, в крови. Я здорова, у меня все в порядке с сердцем она отрицала присутствие души:
Щемит, вспомнила Констанца русское слово, душа щемит грудь свело спазмом. Она подышала, глядя на исписанную бумагу. Глаза были влажными:
Души нет Констанца медленно, нарочито аккуратно сняла кольцо, есть только человеческий разум. Именно разум и подсказывает мне единственно правильное решение. Другие люди, вовлеченные положив кольцо на записку, она поднялась, в преступление против человечества, могут сами решить, какова будет их дальнейшая судьба. Я решила Констанца услышала обо всем утром.
В последние две недели она работала, почти не поднимая головы. Кузен обещал привезти ей полный отчет об испытании тарелки. От группы Ферми поступили новые расчеты, по усовершенствованию процессов в реакторе. Констанца занималась улучшением работы ЭНИАКа, вычислительной машины, используемой в военном ведомстве. За обедом с Оппенгеймером, она заметила:
Я уверена, что в Британии тоже ведут работы по созданию подобных конструкций. За ЭНИАКом будущее она грызла яблоко, машины освободят ученых от рутинных вычислений отложив огрызок, Констанца улыбнулась:
Но ни одна машина не сможет мыслить так, как человек, Роберт войлочные тапки мягко ступали по ковру гостиной. Она задернула тяжелые шторы, успев увидеть, что над месой собирается гроза.
Летом здесь не бывает дождей и гроз, Констанца щелкнула зажигалкой, и сезон торнадо еще не начался она знала, что лаборатория расположена в штате Нью-Мехико:
Джон меня не спрашивал, где я нахожусь в последний раз она говорила с кузеном в июне, впрочем, Мэтью не стал бы от него такого скрывать. И профессор Ферми тоже не интересовался, откуда мои звонки поступают Ферми тоже звонил ей в июне:
Джон меня уверил, что с Питером все в порядке. Они отправлялись на конференцию тройки, в Потсдаме. Потом начался напряженный период, в работе теперь Констанца понимала, почему, Оппенгеймер приносил ей уравнения почти круглосуточно:
Они готовили испытание бомбы, на полигоне горький, сизый дым вился над коротко постриженной, рыжей головой, а после испытания они сделали боевые модели. Но я должна была догадаться, по уравнениям. Я должна была понять, что передо мной не реактор сегодняшним утром она услышала низкий, уверенный голос президента Трумэна: