Рубеж
Алексей Гридин
© Алексей Гридин, 2018
Рубеж
К вечеру небо заволокло тучами. С востока, там, где проплывающие облака царапались о горы, похожие на шипастый драконий хребет, взрыкнул гром раз, другой, третий. Лиловый отсвет молнии блеснул в окне.
В доме Доннерветтеров заканчивали ужинать.
А вот интересно, как бы просто так, ни к кому не обращаясь, спросила Клара, что они сейчас делают?
Клара не пояснила, какие такие «они» имелись в виду, однако в этом доме принято было понимать друг друга с полуслова.
Ага, мать, правильно ты говоришь интересно, поддакнул дед Авессалом, который, несмотря на свою глухоту, расслышал, что сказала его жена. Сынок, ты бы глянул в шар
Да что в него глядеть? беспечно отозвался Элджернон, гоняя вилкой по тарелке маринованный опенок. Зубцы вилки тщетно скрипели о фарфор, скользкий гриб не сдавался, суетливо мечась туда-сюда. Что глядеть-то? повторил Элджернон. Я и так вам скажу: маршируют.
Почему ты так думаешь, братец? спросила Мария-Роза.
Да потому что у них там империя, пояснил Элджернон, одновременно наконец одерживая победу над опенком. С маслянистым чмоканьем добыча была насажена на вилку и отправлена в рот. Маршировать это то, что в империях умеют делать лучше всего.
Словно бы в подтверждение его слов, гром ненадолго смолк, и вместо него ветер принес с востока рокот барабанов. В нем пульсировала скрытая угроза. «Берррегись, выводили барабаны, берррегись. Мы до вас доберрррремся. Мы с вами разберрррремся».
Вот научатся ходить строем ровнее, правильно тянуть ногу и орать строевую песню и пойдут к нам, продолжил Элджернон, отставил пустую тарелку и положил поперек нее вилку, с помощью которой минуту назад нанес поражение грибам их так замечательно мариновала Клара Доннерветтер в свободное от спасения мира время. А опята у тебя, мам, объеденье. Пальчики оближешь. Мммм.
А почему песню орут? поинтересовалась Мария-Роза. Песни ведь обычно поют, разве нет?
Строевые песни орут, пояснил дед Авессалом. Даже не орут, дорогуша моя, нет, он назидательно покачал старческим узловатым пальцем, заворочался в кресле-качалке, едва не уронив прикрывавший колени клетчатый плед, и добавил: Строевую песню выкрикивают во всю глотку. Готовятся. Скоро придут, наверное.
А все равно не страшно, вздохнула Клара. Не они первые. И, к сожалению, последними эти тоже не будут.
Отбросив со лба прядку седых волос и добродушно усмехнувшись, отчего неровные морщинки вокруг хитроватых зеленых глаз на мгновенье обратились задорными лучиками, Клара окликнула дочь:
Милочка, как там наша гостья? Спит еще?
Мария-Роза, разливавшая по высоким хрустальным бокалам подогретое вино, не поворачивая головы, ответила:
Спит. Да она, мам, до завтра проспит. Умаялась, бедняжка.
Ты это называешь «умаялась»? усмехнулся Элджернон. Девочка несколько дней кружила по пустыне, чтобы обойти имперские посты. Выбралась к нам голодная, полуголая, с солнечным ударом. Как еще дошла не знаю. Могла там и остаться.
Да, протянула Клара, беря бокал и любуясь игрой искорок в рубиновой жидкости, исходящей ароматным парком. Видели бы вы, какая она была в тот день, когда мы с ней встретились у Рубежа.
Лес наслаждался июлем. Замшелые дубы со скрипом ворочались приземистыми узловатыми телами, честно стараясь и себе добыть еще толику солнечного света, и не обидеть излишне скромный подлесок, который мог застесняться и не найти слов, чтобы попросить стариков подвинуться. Где-то там, где теплый ветер неторопливо перебирал листья в кронах, распевал вовсю хор малиновок. Клара Доннерветтер споро шагала по тропинке, с сожалением во взоре оставляя позади то одну, то другую изумрудно-зеленую полянку, испещренную красными точками земляники.
Стара я стала, ох, стара, пробормотала Клара, остановившись, и оперлась рукой о ближайший дуб. Вот помру кто им ягод-то соберет? Грибы еще кой-как подобрать успеваю, а на ягоду-то и времени не хватает. Ох, не хватает, ребята, на ягоды-то времени.
Бормоча под нос что-то еще в таком роде и непрестанно жалуясь непонятно кому на боли в пояснице, Клара, седенькая благообразная старушка в аккуратном синем с белым платье, довольно бодро зашагала дальше, торопясь успеть к одной ей ведомым потаенным грибным местам, но снова замерла, расслышав чутким слухом обитательницы Рубежа конский топот.