Конан смутился. Не думал он, что его недоверие и скепсис так заметны. Да и определение, которое подобрал для себя старый король было лишь чуть-чуть мягче, чем дал ему (Про себя, разумеется!) сам варвар.
Значит, придётся лучше следить за мимикой: брови не хмурить, и рот в пренебрежительно-ироничной усмешке не кривить!
Прошу прощения, Ваше Величество, если своим видом дал понять, что не э-э Скажем лучше так: верю не всему, что вы мне рассказали. Как вы без сомнения знаете, я киммериец. То есть варвар. А мы, варвары, люди простые. Так уж устроены, что пока сами не увидим, не пощупаем руками, не понюхаем, не откусим и не прожуём не поверим.
И ещё кое что: обычно мои наниматели платят мне вполне конкретные деньги за вполне конкретные дела! А тут складывается, как бы это выразиться, по-меньшей мере странная ситуация: я должен пойти туда, не знаю куда, подняться на невидимые взору простого смертного пространства невесомого и неощутимого царства, и отрубить голову Которую тоже не видно!
Как же я смогу сделать это? А потом и доказать вам, что работа выполнена? Более того: как я сам узнаю, что отрубил именно то, что надо?! И именно у того, у кого надо?
Ну, с тем, отрубил ли ты то, что надо, у того, у кого надо, проблем быть не должно. Поскольку Король Тумсс Восьмой двойников не признаёт, и никому не позволяет сидеть на своём троне. Так что можешь быть уверен: тот, кто окажется в его тронном зале на троне и есть Тумсс Восьмой. Но ты прав: проблема есть. Проблема, как сделать твоё нахождение на небесных землях, или лучше сказать пространствах, возможным. А главное: как его обитателей сделать видимыми. Для тебя. И ощущаемыми. Потому что мы-то их видим. И ярмо на своей шее уж ощущаем человек на троне зябко поёжился.
Прошу прощения ещё раз, Ваше Величество. Вы сказали, что они тут везде! Конан подумал, что за время этого странного разговора он только и делает, что извиняется. Потому что ну совершенной чушью представляется то, о чём ему поведал король крохотного пограничного королевства Турсинии, Павел Третий, Так не хотите ли вы сказать, что и сейчас здесь кто-то из них есть?!
Нет, Конан-киммериец. Иначе мы с тобой не вели бы этот разговор. Мы в защищённой заклинанием и пентаграммой, как бы камере. Сюда не могут проникнуть агенты и демоны Тумсса. И никому кроме нас ничего из сказанного нами не слышно.
Но почему бы тогда вам не поступить гораздо проще, чем нанимать меня? Почему не распространить действие такого защитного заклинания на всё ваше королевство, сделав его так же недоступным, как нашу «камеру»?
Это, к сожалению, невозможно, Конан. Даже после часа поддержания весьма маленького пространства вне зоны доступа демонов воздуха мой придворный чародей вынужден неделю отлёживаться и отсыпаться: на такое уходит слишком много сил!
Конан выразил обуревавшие его чувства традиционно: почесал в затылке.
Человек, сидевший на троне с весьма обшарпанными занавесями-драпировками на заднем плане, тяжко вздохнул. Повёл рукой:
Да, Конан. Никто кроме нас, турсинийцев, демонов воздуха не видит. И поэтому дани им не платит. Для остальных людей они фантомы, несуществующие и нереальные призраки! Сказочные существа, которых придумали, и про которых рассказывают турсинийцы. Страшилки, годные только для того, чтоб ими пугать на ночь непослушных детей!
А вот для нас они вполне конкретное зло! Могущее навредить, наказать, а то и убить непокорных. Или отказавшихся платить дань. А для обеспечения совсем уж покорности, они и берут в заложники или заложницы детей правителя и аристократии. В моём случае мою дочь. Далайну. И ещё пятерых дочерей моих графов и баронов.
Конан подумал, что вероятно, баронетством, дающим в таком крохотном королевстве право на громкий титул, считается надел Который может обработать, скажем, одна семья землепашцев. Смехотворно. Но это не его дело. Его дело договориться о цене, как бы по-идиотски не выглядела работа. И выполнить её.
Вот это ты и должен будешь сделать: освободить из того места, где содержатся заложницы, наших дочерей, и для гарантии предотвращения угнетения нашего народа в будущем, убить короля Королевства воздуха. А лучше бы и всех его приближённых.
Демонов.
Но как они хотя бы выглядят, эти Демоны?
Выглядят они почти как люди, Конан. Есть, конечно, и кое-какие отличия. Например, все демоны, да и сам король, куда меньше нас ростом. Головы у них непропорционально большие как у карликов. А, да зубов у них во рту не тридцать два, как у нас, а сорок восемь. (Впрочем, может их и больше никто точно не сосчитал!) И устроены эти зубы, как у волков, или тигров: острые, крепкие. Такими хорошо рвать и откусывать куски от добычи. Вот этого-то мы и боимся больше всего, Конан: что они съедят, как едят и коров и баранов, которыми мы платим им дань и наших детей! Именно такое наказание они предпочитают для непокорных и строптивых: съесть человека, и всю его семью, заживо! Причём на глазах свидетелей!