А ты сама хочешь меня поцеловать?
Вот и доказывай свою любовь, учи его любви любым способом, хотя бы поцелуем. И я его поцеловала, сначала робко, но организм не слушал доводов разума, он слишком долго скучал без этих губ и рук, этого сильного горячего тела, и вложил в этот поцелуй всю свою тоску. Амир не смог удержаться, его тело тоже скучало, стремилось ко мне, а руки прижимали меня к себе всё сильнее, но не ломали, а лишь делились собой, своим теплом и лаской.
Ночью я лежала в темноте и думала о том, что мы с Амиром счастливы телами, сегодняшний поцелуй очередной раз подтвердил это. Он долго не отпускал меня из своих рук, гладил по спине, целовал волосы и прижимался к ним щекой. А потом стремительно перенёс в спальню и ледяным тоном приказал:
Завтра Вито тебя обследует, ты должна быть здорова.
Куда опять исчез тот Амир, который только что так страстно меня целовал? Тело не обмануть, оно чувствовало пламя в его крови, отвечало ему, сплеталось в едином стремлении друг к другу. Зачем меня обследовать? Для чего я должна быть здорова? Для того, чтобы учить его науке любви? И что, если я вдруг рухну в каком-нибудь очередном энергетическом или физическом коллапсе виноват будет Вито?
Я встала с постели и долго смотрела на ночное море, освещённое полной луной. В кино в сложные моменты сюжета обязательно показывают жуткую полную луну, ещё музыку заведут такую, что сразу всем становится понятно наступает ужас. А у меня? Тоже ужас? Амир что-то придумал, использовал весь свой опыт вождя и ирода. Ну, да, а ещё мой ближний круг выстроил в нужном ему состоянии, даже родную дочь не пожалел. Почему же я к себе требую отдельного отношения? Повелась на его слова, как глупая девчонка, хотя он при этом постоянно мне говорил, что верить ему нельзя, а я упорно заявляла, что можно. Вот и доказал свою правоту. Как тогда Роберт сказал о Вито: странно, что не убил, но видимо придумал другое использование его талантов. У вождя ничего просто так не пропадает, даже врагов использует, а уж бывших соратников тем более.
Утром я встала вся опухшая от слёз, всю ночь рыдала в подушку от обиды. Только одно слово билось в голове дура, какая же я дура. Старая, невозможно глупая дура. Опять сама себя обманула: если ты скучаешь по молодому мужскому телу, это не значит, что и оно по тебе скучает, Амир лишь вытягивал из меня энергию и эмоции. Вот для чего ему нужна наука любви она сплошные эмоции, и поэтому этой науке его должна обучать именно я. Для этого вся игра.
Странно, но Фисы не было, я прошла в бассейн, искупалась, но вернувшись, в комнате её опять не обнаружила. От возникшей мысли тяжело опустилась на постель Амир её убрал, отправил куда-нибудь подальше от меня. Теперь моим телом будет заниматься Вито. А душой и сердцем муж.
Я даже не стала пытаться привести своё лицо в порядок, какая есть, мой внешний вид мужа явно не интересует. А может, он и не появится на завтраке, зачем, пока Вито не проверит моё здоровье.
Когда я пришла в столовую, там меня уже ждал Вито, стоял как страж у двери. Я обрадовалась и сразу кинулась к нему:
Здравствуй, Вито!
Он мгновенным движением опустился на колено и склонил голову:
Приветствую тебя, жена вождя.
Вито
Голова опустилась ниже, и я поняла Вито нельзя нарушать приказ Амира, только так, только жена вождя. Растерянно дойдя до стола, я обернулась:
Вито, я понимаю, что ты вынужден так себя вести, но знай моё отношение к тебе не изменилось, я для тебя навсегда останусь просто Риной, которую ты много раз спасал. Я это помню и буду помнить всегда.
Вито поднялся и посмотрел на меня глазами, полными боли и страдания, но когда заговорил, голос был спокоен:
Я должен обследовать тебя до приезда Амира.
Хорошо.
Когда приедет муж, тогда и приедет, мы сделаем всё, как приказано. Мне не удалось удержаться, и я спросила:
А где Фиса?
Она уехала.
Неужели Амир совсем её домой отправил? Или нет, он её не тронет, не посмеет убить ведьму, даже если Круг позволил. Всё-таки не совсем понятно со мной, вдруг надумаю умирать, кто, кроме неё сможет меня спасти?
Она в школу поехала?
Я не знаю.
Вито склонил голову, напоминание о школе, это напоминание о любимой девушке, которая не стала его женой. А виной всему я.
По дороге в лабораторию, которая оказалась рядом с кабинетом Амира, я всё же тихо прошептала: