А вечером, когда Амир ушёл по делам в свой кабинет, пришёл Роберт. Он ослепительно мне улыбнулся с порога:
Смена караула.
Здравствуй, Роберт.
Приветствую тебя, жена вождя.
Я укоризненно посмотрела в пронзительные весёлые глаза, исполнитель воли Амира, так он сам однажды сказал о себе.
Спасибо, что вчера спасал
Всего лишь чуть-чуть поделился буйством энергии.
Роберт прошёлся по спальне, руки в карманах, этакий современный денди, только тросточки не хватает. Постоял перед морем, хмыкнул своим мыслям, резко повернулся ко мне:
Рина, можно задать тебе вопрос?
Задавай.
Я видел твои мысли ты обвиняла себя в том, что
Роберт, это я повела себя с Амиром неправильно, соответственно а ты откуда мои мысли знаешь?
Я всё это время был в доме.
Честный внимательный взгляд, как отреагирую на такое признание, но я лишь пожала плечами был и был, понятно, что Амир не мог меня оставить без внимания, то есть тотального контроля. И вдруг неожиданное признание:
Я не поверил Амиру.
Не поверил? Почему?
Он опять прошёлся по комнате, сложил руки на груди, но не удержался и взмахнул ими:
Рина, да как можно от тебя отказаться! Он отдавал приказы, а сам
Что сам?
Амир встал перед ним тёмной фигурой силы, но Роберт не опустил взгляд:
Посмотри свои глаза на записи. Даже крайняя необходимость покинуть Рину хоть на время, дать ей возможность восстановиться от потерь энергии, ломала тебя внутренней болью.
Реакцию Амира можно было предугадать:
Ты слишком много видишь.
Работа такая, мутанты постоянно меняются, я должен видеть эти изменения.
И как только Амир его терпит, дело не только во мне я думаю, Роберт и раньше, до появления меня, позволял себе некоторые вольности, которые ему прощались. Всё-таки почему? Вот и сейчас Амир лишь произнёс непонятный звук и отпустил Роберта:
Свободен.
Но даже после приказа вождя Роберт посчитал возможным высказаться:
Рина, мы уже никогда не будем прежними.
И только потом спокойно вышел из комнаты. Амир так и остался стоять, рассматривая темноту моря. Я не выдержала и спросила:
Амир, что-то не так? Роберт
Дело не в нём.
Он опять что-то себе надумал, точно, это мои эмоции на него так действуют, набрался от меня всякой дури как поставила диагноз Фиса вот его и ломает двойственность восприятия жизни. Да, это я подумала, и откуда у меня такие мысли, не от Амира же. Я робко спросила, без всякой надежды услышать ответ:
Ты мне не скажешь?
Амир обернулся и посмотрел на меня неожиданно весёлыми глазами:
Рина, ты сказала, что мы должны научиться понимать друг друга.
Да я должна научиться понимать тебя, ты это хотел сказать?
Я никогда и никому не верил. Вчера, вспоминая своё детство, я понял, что меня именно этому учил вождь верить никому нельзя, ни чужим а своих у вождя нет и быть не может.
Он особенно подчеркнул слово «своих», напомнив моё же объяснение. Медленно подошёл ко мне и посмотрел сверху задумчивым тёмным взглядом.
Мари сказала мне, что знала я не выдам её замуж за Феликса, это лишь проверка её чувства к Вито. И что она тоже бы так поступила.
Мари так сказала?
Да.
Амир, я же говорила, она мудрая девушка, она всё поймет! Она любит тебя и верит, понимает всё понимает
Что всё я объяснить не сумела, лишь радостно вздохнула и прижала руки к груди, вот и разрешилась сложная ситуация между отцом и дочерью. Но тут же возник вопрос, потому что я осознала всю фразу:
Как это сама поступила?
Амир неожиданно засмеялся, очень облегчённо, даже по волосам провёл руками, как смыл какие-то мысли. Лишь пройдя несколько кругов по комнате, он объяснил свой смех:
Я, наконец, осознал некоторые её слова Мари меня учила понимать тебя смотреть взглядом
Но каким взглядом, досказать не успел, в комнату стремительно вошёл Вито:
Рина, что с тобой?
Амир сразу оказался на постели и схватил меня за руку:
Что происходит?
Ни ничего, всё нормально
Рина теряет энергию, очень быстро.
Кому?!
Но Вито лишь покачал головой, он не знает, кому я отдаю энергию, и тоже взял меня за руку. Я хотела возмутиться, но тяжесть рухнула так неожиданно, что я стала заваливаться на постель. Темнота.
Громкий голос Фисы разносил в пух и прах всех иродов, начиная от сотворения мира. Когда я пришла в себя, она облегчённо вздохнула: