Амир был для своего отца только преемником, не родным существом, а только тем, кто станет вождём после него. Заикаясь от ужаса, я спросила:
Но был же кто-то ну самый близкий для тебя среди них может ответственный перед вождём
Воины все равны в ответственности. Я для них был будущим вождём.
Пока я собиралась с мыслями, не зная, что сказать, Амир добавил:
Если вождя что-то не устраивало в моей подготовке, он заменял учителя.
Мальчик, не помнивший своей матери, живший среди взрослых солдат, которых постоянно менял не отец, а вождь, что он мог знать о любви, вообще о возможности каких бы то ни было чувств? А потом шестьсот лет жил иродом, которому по природе отказано в любви. Я прижалась к его груди и вздохнула.
Ты с моей энергией получил столько всякого разного хаоса, никакое воинское воспитание не спасёт, одно сплошное шатание в разные стороны.
Шатание?
Удивление было таким искренним, что я с трудом удержалась, чтобы не засмеяться. Я не позволю ему утонуть в тоске и мрачных размышлениях о своём прошлом, каким бы оно не было.
Ты очень как это правильно сказать цельный, ты всё продумываешь, сразу действуешь, ничего никогда не забываешь, всегда добиваешься своей цели. Решил что-то и всё, ничем тебя уже с дороги не сбить. А я? Я за секунду могу надумать такое сто раз поменяю свои же мысли и решения, сплошной хаос и разрушение. Я разрушитель.
Непонятный звук, который издал Амир, превратился в тихий смех. Я не понимала его реакции на свои слова, но радостно прижималась к вздрагивающей груди. Пусть смеётся надо мной, пусть говорит всё что угодно, лишь бы не впадал в свою мрачную темноту. Амир неожиданно успокоился, сильно прижал меня к себе и зашептал:
Рина, ты свет, который разрушает мои оковы монстра. У меня бывает странное чувство чувство, ироды не чувствуют, но оно возникает, когда ты рядом, вот так обнимаешь меня
И вдруг застонал сквозь зубы:
Но я убиваю тебя
Амир, я
убиваю каждую секунду, ту секунду, которая делает меня счастливым это чувство счастья, я никогда не знал, что так может быть от простого прикосновения, улыбки поцелуя
Он погладил меня по волосам и коснулся их губами.
От гневного взгляда и летящего предмета.
Прости.
В меня ещё никто не кидался посудой.
А чем в тебя кидались?
Другими предметами.
Какими?
Копьем. Камнем. Гранатой.
Ух, ты, радуйся, что у меня под рукой гранаты не оказалось.
Амир опять тихо засмеялся, уж гранаты он мне не позволит держать в комнате, я сама как граната без этой как там, ах да чеки. Я старалась ни о чём не думать, отгоняла все мысли, только пальцы дрожали, да лицо горело. Он признавался мне в любви, но сам этого ещё не понимал. И я не буду об этом думать, буду ждать слов, настоящего признания с коленопреклонением и красивым кольцом. Если доживу.
Тебе пора ужинать, обед ты проспала.
Уже вечер?
Почти ночь.
Я не успела заметить, что в комнате уже горит мягкий свет, а за окном темнота. Но отпускать меня из своих объятий Амир не собирался, невероятным образом он встал с постели со мной на руках, и мы оказались в столовой.
За столом сидела Фиса и о чём-то тихо разговаривала с Сержем. Я сразу спросила:
Как Алекс?
Ответил вскочивший Серж:
Он практически восстановился. С ним Яна.
Я облегчённо вздохнула и завозилась в руках Амира, который не торопился отпускать меня.
Ужин?
Ужин.
Наконец он осторожно посадил меня за стол, а сам отошёл к дивану, что-то сказал Сержу и исчез. Я оказалась очень голодна, но затребовала отчет:
Я пока буду есть, а ты, Фиса, хоть поела?
Даже обедала, ты ешь, на меня не смотри, небось ослабла опять?
Я хорошо себя чувствую, и Амир помог мне своей энергией. Сережа, расскажи, как всё прошло. Подожди, сначала скажи, почему Алекс не принимал моей энергии? Ведь тогда у меня получилось.
Серж мельком взглянул на Фису и опустил голову, а она сразу ответила:
Лёшенька сам так решил, как слабеть начал, вот и не смогла ты с ним жизнью поделиться. И человека не хотел искать, да Серёжа молодец, энергию Лёшину смог понять, сам везде смотрел да вынюхивал.
Как это не хотел искать? С ума сошёл, а Яна, он о ней подумал?
Рина, мужики все такие, как что так умру и всё. Правда, некоторые, тута которые сидят, тоже этим страдают.