Наш мир обладает живой душой, и зовём мы её Уручи. Огненное сердце Уручи спрятано очень глубоко, глубже морского дна, дальше сумеречных вод, там, где заканчивается власть Энэки и начинается царство Инанны. Помнишь ли ты последнее деяние богини перед тем, как она покинула спасённых анталанти?
Конечно, помню! выпалил я, едва дослушав вопрос старейшины. Она спела людям их священные песни, обладавшие даром исцеления.
Да-да-да, задумчиво протянул Сэдэ. После великая Мать подарила свой голос Уручи, но об этом знают немногие люди, и теперь ты один из них, парень. Жители Антарктиды не верят в наши легенды и не следуют нашим традициям, а потому им невдомёк, что такое голос богини и куда он исчез. Но кто писал сказки, Уэн? Чья мудрость струится благословением Энэки через послания предков?
Заворожённый рассказом Сэдэ и обезоруженный его открытостью, какую прежде он не проявлял в отношении меня, я не нашёл, что ответить старику, испытав стыд и опасаясь, что своим молчанием разочарую старейшину. А сам Сэдэ, похоже, предвидел всё наперёд. Он немного подвинулся к изголовью и накрыл сухой ладонью, испещрённой лабиринтами морщин, мои похолодевшие от волнения руки, сплётшиеся пальцами в замок.
Писали их одарённые Те, кому часть своей силы подарил владыка всех вод. Одни умели слушать и слышать сокрытое в безмолвии. Другие видеть то, что даже взору сокола недоступно. Третьим дано было чувствовать пульсацию жизни в природе и в человеке. Редчайшие способности и непомерная ответственность, Уэн.
Старик встал и неслышно подошёл к усеянному струйками дождя окну.
У каждой горы есть корни, как у твоих зубов или деревьев в роще ольховин, на лице Сэдэ вновь промелькнула улыбка, но корни холмов и вулканов безмерно глубоки и стары, словно кости самой Земли. Эти корни вгрызаются во мрак, словно черви в спелый плод. Во владениях Инанны они соединяются с душой мира, и потому, обладая даром слушающих, такие люди, как мы с тобой, способны ощущать зов Уручи.
Душа мира, медленно повторил я. Значит, это правда, и наш остров действительно разговаривал со мной, подавал знаки.
Будь аккуратней в своих суждениях, Уэн. Правда у каждого своя. Мы смотрим на мир глазами островитян. Аонар10 считают нас дикарями, объясняя мир словами науки. Но истина только одна, и она всегда далека и почти недостижима, словно мечта, словно призрак, скользящий в утреннем тумане. А потому не закрывай свой разум перед неизведанным и тем, что поначалу может напугать, мой мальчик. Смотри глубже, слушай внимательней и с этого дня учись всё хранить в тайне.
Хорошо. Ты обучишь меня?
Нет, твой дар принадлежит тебе одному. Каори верит, что наши способности благословение повелителя вод, божественное благословение, понимаешь? Куда мне до богов? Энэки не лишён голоса, в отличие от Инанны. Спрашивай, и найдёшь ответы.
Но как я пойму, что всё делаю правильно? Мой голос слегка задрожал от волнения, а голос Сэдэ, напротив, звучал уверенно и ровно.
Ты не сможешь делать всё правильно, Уэн. Ошибайся, учись отличать действительность от иллюзий. Ошибки закалят твой ум, научат доверять интуиции. Как, по-твоему, стаи огнехвосток понимают, что зима скоро сменится весной? Они возвращаются в наши леса незадолго до прихода тепла, и так каждый год. А дельфины кто научил их загонять рыбу на отмель? Кто указывает им путь в бескрайних водах? Никто. Их дар заключён в том, кем и чем они являются. Все дети Инанны ведомы лишь тем знанием, что живёт в них, жило в их предках и никогда не утратит силы. А человек может больше, значительно больше. Особенно ты и тебе подобные. Поэтому вы так важны людям Первого мира, мы важны старик тяжело вздохнул.
Одарённых забирают в Ао?
Да, обычно нас обучают быть посредниками между двумя мирами, изучают потенциал наших возможностей, а затем возвращают домой, но теперь всё иначе.
За стеной послышались тихие шаги Каори. Взгляд Сэдэ переменился, он поспешил к двери, на прощание ласково взглянув на меня.
Отдыхай, парень, скоро наступит сухая осень, а с ней начнётся праздник последних костров. Думаю, Каори понадобится твоя помощь, она всё реже приглашает людей к очагу, и долгие рассказы даются ей непросто. А ты молод, вынослив и помнишь каждую её историю.
Сэдэ ушёл, оставив вопросов не меньше, чем ответов, но отчего-то мне стало спокойнее. Близился Ситтар светлое, волшебное время песен, танцев и легенд. Мысли об этом прогнали страхи, слова старейшины о возможной войне забылись, видимо, потому что я не совсем понимал, что это такое. Появление Глаттиса тоже всегда было радостным событием, поэтому сердце моё наполнилось трепетным ожиданием чуда, вытеснившим тревогу. А за окошком, как будто вторя моим чувствам, перестал лить дождь, и комната озарилась на миг золотисто-алым сиянием рассвета.