И, покачав головой, задумчиво добавил:
И что это за таинственный луч?
Это уже три вопроса, а не один, зевнул Шурик. И ответы на них раздобыть здесь сегодня уже нереально!
Он записал на салфетке номера наших телефонов, вложил в кожаную папку с меню и отнес Артуру. Немного потрепался, кивнул нам и направился к выходу. Мы двинулись следом.
Круг третий
У людей, относящихся к первому или второму кругу,центр психической тяжести расположен в двигательномили эмоциональном центрах. А у тех, кто относится к третьему, он лежит в интеллектуальном центре,то есть, мыслительная функция преобладает наддвигательной, инстинктивной и эмоциональной.Это люди рассудка, которые ко всему подходят с точкизрения теорий и умственных соображений
I
Вторая половина дня пролетела в молчании.
Спидометр накручивал километры, солнце склонялось к закату, мы лихорадочно наверстывали рабочий график. Роднин сидел за рулем, Шурик держал камеру, а сытый и притихший Сорин смотрел в боковое окно, указывая Русецкому, какой запечатлеть кадр. Ушибленная нога у него все еще болела, поэтому утренняя работа на пользу ей не пошла.
Иногда Шурик сам просил Олега остановиться и снимал поросшие седым мхом валуны, похожие на сгорбленных стариков, тонкую иву над узкой речкой, голенастого аиста, с любопытством взиравшего на нас, и веселого зайца, выскочившего из чащи. Изза этого полоумного зайца Русецкий едва не разбил камеру, и потом долго чертыхался вслед ускакавшему косому.
Перекур, объявил Роднин, понимая, что ребята устали.
Мужчины облокотились о капот тойоты и закурили, лениво перебрасываясь словами. А я отошла к речушке и стала бросать в нее камешки, разбивая блестящую, как зеркало, гладь.
Нам здорово повезло, что Шурик приехал отдохнуть на несколько дней, иначе Сорину пришлось бы туго. И я чувствовала себя очень уютно в их компании, потому что Русецкий и Димка были моими старыми друзьями, а Роднина я любила так, как любить, наверное, невозможно. Все трое были сильными и надежными, не случайно же у них за спиной была Чечня: пусть даже Сорин с Шуриком прикоснулись к ней, как документалисты-киношники, а Роднин служил военным врачом.
«А война это очень серьезно, намного серьезнее, чем придурки автоматчики на внедорожнике», почемуто мелькнула у меня мысль. Наверное, ужас, которого я не ощутила при встрече с убийцами, засел глубоко в моем подсознании.
Лизавета, окликнул Димка, Петр звонит, в гости зовет. Поедем?
Я подошла, он включил громкость.
Мы же снимаем! Какие гости? удивилась я.
Так дождь будет, рассудительно сказал Петр. И солнце садится. А если в кафе все время питаться, можно и язву нажить!
Я рассмеялась, посмотрела на небо: и точно, на горизонте колыхалась тяжелая брюхастая туча, очертаниями похожая на корову.
А я картошки наварил, рыбу запек, утром наловил, соловьем заливался Петр. Мед есть, соседка молока принесла. Приезжайте!
У Димки при слове мед, уши стали торчком, как у гончей. Петр нередко приглашал нас на ужин просто так, чтобы мы полакомились «свеженьким», но на сей раз повод был, похоже, серьезный, это чувствовалось по тону.
«Что же у него там стряслось?» подумала я.
Да нормально все, успокоил Олег, уловив мою тревогу. Просто наловил много рыбы, а душа у парня широкая, вот и решил угостить друзей.
Поехали, Шурик затоптал окурок и запрыгнул в машину.
Мы с Димкой пару минут препирались, кому ехать впереди, но Олег не дал разгореться спору: влез на заднее сиденье и молча втащил меня туда. Торжествующий Димка уселся рядом с Шуриком, и спустя полчаса мы вырулили на сельскую улицу, где жил Петр.
Проехав немного, тойота вдруг вильнула и носом уперлась в стог свежескошенного сена.
Ни фига себе! изумился Сорин.
Олег выглянул из-за его плеча и присвистнул: изящную плетеную изгородь вокруг Петькиного родового гнезда сменил глухой двухметровый, на совесть сколоченный забор.
Великая китайская стена, пробормотал Шурик, с почтением взирая на могучее сооружение.
Это не китайская, отверг Сорин, это, скорее, образец плотничьего искусства развеселого племени черноногих пигмеев из бассейна загадочной Амазонки, если они там водятся. Плацдарм на века, неприступный для каннибалов и крокодилов. И, главное, глаз радует, маскируясь под цветущие джунгли.