Мне хотелось накормить ее чем-то питательным, горячим, а не только хлебом и овощами из припасов, что мы взяли с собой. Да и давно известно, что горячая пища гораздо лучше восстанавливает силы. Пообещав скоро вернуться, я скрылся между деревьями.
Вскоре мне попались свежие заячьи следы, и я направился по ним, пригнувшись и мягко ступая по земле. Маленький пушистый комочек уже был в десятке метров впереди, когда прямо за моей спиной послышалось глухое рычание. Я развернулся, и нос к носу столкнулся с хищником. Как же так? Охотясь за зайцем, я оказался настолько самоуверен и беспечен, что сам стал чьей-то добычей. Я ни о чем не сожалел так, как о том, что, в случае моей гибели, Кармила останется одна в лесу, раненая и беззащитная. Мое тело замерло, ведь малейшее движение может спровоцировать атаку зверя.
Его вытянутая морда сморщилась, собралась складками. Он оскалился, обнажая белые мощные клыки. Прищуренные глаза отливали красным. Зверь медленно приближался к моему лицу, теперь нас разделяли считанные сантиметры. Я чувствовал его тяжелое жаркое дыхание на своем лице. Зверь шевелил ушами, а кончик прямого обтрепанного хвоста нервно подергивался. У меня даже не было возможности воспользоваться луком, а кинжал я снова оставил Кармиле. Мы так и застыли, как две статуи, не моргая и не отводя глаз.
Почему он не атакует? Сейчас я словно беспомощный младенец перед ураганом. Я даже не смогу помешать ему растерзать меня. Время словно застыло, и в то же время быстро летело. Сколько времени мы простояли так я не знаю.
Я мысленно попрощался с Кармилой, как вдруг темная масса отбросила зверя в сторону. Мой противник завалился на бок, завывая и теребя лапами бело-серую пятнистую шкуру более крупного хищника. Я молниеносно натянул тетиву и направил кончик стрелы на катающихся по земле зверей, ожидая исхода поединка. Независимо от исхода схватки, будь то волк или большая кошка, я все еще был в опасности. Я знал, что сейчас, пока хищники заняты друг с другом, мне следовало скрыться, убежать, но ноги не слушались. Завороженно мои глаза следили за грациозной, но кровавой схваткой равных по мощи и силе существ.
Волк медленно затихал, но кошка продолжала крепко сжимать в пасти его горло. Наконец она разжала челюсти и тело волка, с глухим стуком, упало на землю. Кошка прогнула спину, мягко переступая лапами. Ее длинные когти взрыхляли землю. Я невольно залюбовался этим гибким и изящным созданием, игрой крепких мышц под ее шкурой. Даже понимая, что она очень опасна, мне было так жаль, если придется уничтожать такую красоту. Я нацелился на нее, продолжая надеяться, что она уйдет, не обратив на меня внимания.
Кошка развернулась, яростно помахивая пушистым хвостом, и ее глаза, пылающие изнутри желтым светом, остановились на мне. Она напряглась, подобрала под себя задние лапы, приготовившись к прыжку, и тогда я отпустил тетиву. Стрела быстро преодолела расстояние между нами и вонзилась прямо в кошачий глаз. Она переступила лапами, замерла и медленно завалилась на бок, подергиваясь в предсмертных судорогах.
От напряжения и облегчения меня с головы до ног прошиб пот. Какое-то время я не мог пошевелиться, только тяжело дышал. Я уже был готов распрощаться с жизнью, но боги, по ведомой им одним причине, дали мне еще один шанс.
Подобрав подстреленную кошку и сгибаясь под ее тяжестью, я принес тушу к лагерю. Кармила пораженно провела ручкой по мягкой пятнистой шкурке и заплакала. Она, как лекарь, тяжело переживала смерть любого живого существа, но знала непреложный закон охоты: или ты, или тебя.
В моей памяти всплыли наставления Лесного Духа об аккуратности при разделке туши, поэтому шкурку этой кошечки снял предельно осторожно, стараясь не повредить. Жалко бросать такой великолепный мех. Ведь он может пригодиться, согреть, когда наступят холода, а если понадобятся деньги, такая вещь будет стоить недешево.
Мясо кошки оказалось довольно приятным и сочным. Я с удовольствием проглотил двойную порцию, наслаждаясь не только вкусом, но и окутывающим меня ароматом. Кармила сначала не могла заставить себя есть, но вскоре передумала, понимая необходимость хорошо подкрепиться и восстановить свои силы для исцеления.
Когда над лесом сгустились сумерки, Кармила уже приступала на поврежденную ногу, передвигаясь по нашему лагерю. Я отошел к небольшому ручью умыться и оттереть с пятнистой шкуры песком кровь. На ночь растяну ее, чтобы она просохла у костра.