Моя жена, Клава, высказалась на этот счёт:
Дипломов у тебя больше, чем у дурочки фантиков.
К ноябрю я прошёл обучение где только можно и в моём кармане была толстая пачка документов о квалификации: три диплома, шесть «фантиков» и международный медицинский сертификат, подтверждающий безукоризненное здоровье владельца.
И кому я нужен со всем этим добром?!
Я вышел из конторы, уселся на холодную трубу леера и закурил. Было зябко и сыро. С неба падали редкие снежинки. Бродячий пёс подошёл ко мне, равнодушно обнюхал мои ботинки и отправился по своим собачьим делам. «Дела наши швах», сказал я ему вслед.
Я стал прикидывать возможные варианты поиска работы. Их было не много круинговая компания, дружеские связи в Службе связи и его величество случай.
26 октября 1999 года.
В круинге меня сразу отмели своих радистов хватает. В Службе связи начальник и групповые инженеры искренне мне сочувствовали, но помочь ничем не могли.
Вечером позвонил мой знакомый, Сергей Иванович Вергасов, из технического Департамента:
Андрей, радуйся, есть работа! сказал он в трубку. Нужно перегнать рыбачок из Посьета в Индию. На гвозди.
Что за фирма? На каких условиях? спрашиваю.
Сам не знаю. Записывай телефон, там договоришься.
Спасибо, Сергей Иванович, буду пробовать.
Давай, дерзай и удачи!
Я набрал телефонный номер. Длинные гудки. Никто не взял трубку.
10 ноября 1999 года.
Утром опять позвонил по телефону. Ответил спокойный густой бас:
Компания Феско Трамп. Слушаю вас.
Доброе утро. Меня зовут Андрей Степанович. Я начальник радиостанции. Ищу работу.
Отлично, отлично, Андрей Степанович! загудел уверенный голос. Дипломы, сертификаты, медкомиссия при себе?
Человек говорил понятным языком. Это вселяло надежду.
Всё есть, медкомиссия на год.
Столько и не требуется. Достаточно трех месяцев. Лет вам сколько?
Сорок с хвостиком.
Отлично, отлично! Можете подойти завтра, к десяти часам?
Конечно.
Жертв революции 21.
Офис?
Позвоните, вас встретят.
Жертв революции хорошее название для улицы. Но есть ещё лучше Тупик Коммунизма.
27 октября 1999 года.
В десять часов я уже был у обозначенного здания. Панельный жилой дом, выложенный белой кафельной плиткой, четыре подъезда, во дворе ни души. Северный ветер шуршал по асфальту сухими опавшими листьями. Из ближайшей двери выглянул высокий мужчина в белой рубашке, покрутил головой и, увидев меня, приветливо помахал рукой:
Андрей Степанович?
Да, это я.
Виктор Ильич, представился он и пожал мне руку.
Ладонь была теплая и пухлая.
Добро пожаловать, сказал мой новый знакомый. Уверен, мы с вами договоримся.
Шагая через две ступеньки, Виктор Ильич провёл меня на второй этаж и распахнул железную дверь. Я успел заметить, что на двери отсутствует табличка с названием компании.
Мы вошли в обычную квартиру. Избытка мебели не наблюдалось. В середине комнаты стоял круглый стол на фигурных ножках. Рядом коричневый угловатый сейф. У стены диван под черным обшарпанным дермантином. Низкое кресло и два стула дополняли мебельный гарнитур. За столом сидел маленький рыжий человек в строгом костюме и тропическом галстуке. Сквозь толстые линзы очков он что-то высматривал на экране компьютера.
Салют, компаньеро! сказал рыжий, не отрываясь от монитора.
Игорь Савельевич говорит на восьми языках, шёпотом пояснил мне Виктор Ильич.
Буэнос диас, ответил я на испанском.
Рыжий наморщил лоб и поднял брови. Его очки автоматически подпрыгнули вверх. Он улыбнулся:
Гарно, хлопец! сказал Игорь Савельевич, вероятно, на восьмом языке. Потом добавил на фене: Ложи ксивы на скатерть.
Скатерти на столе не было.
Я вынул свой пакет документов и Игорь Савельевич быстро пролистал нужные страницы. Было заметно, что в бумагах он разбирается. Я молчал и терпеливо ждал.
Я сам из пароходства, наконец сказал рыжий. Капитана Смашнёва не встречали?
Не довелось.
Капитан Смашнёв это я.
Очень приятно.
Капитан раскрыл мой паспорт моряка.
«Мореходку» пропишете по судну, сказал он. Этим займётесь завтра.
Тоже знакомый лексикон. «Мореходкой» часто называют паспорт моряка. Чтобы моряка выпустили за кордон, нужно внести в паспорт название судна. Делается это в конторе капитана порта.