Я ступал вниз по ступенькам скованно, словно металлический робот, боясь оглядываться назад и по сторонам. Отовсюду я готов был получить удар. Сердце ушло в пятки. Я не был готов к борьбе. Даже к бегству я не был готов.
Друг ждал меня на станции, как договорились. Он недавно переехал, и я не знал его нового точного адреса. На остановке он был один. Наконец позволив себе осмотреться, я с облегчением вздохнул. Он, разумеется, не мог предположить, что произошло, и поэтому как обычно шлепнул меня по плечу и предложил следовать за ним. Надо сказать, что мне в настоящий момент как нельзя более импонировала его деловая и быстрая манера я опасался погони.
Чем дальше мы отходили от трамвайных путей, тем легче делалось у меня на сердце. Друг наверно удивлялся тому, что я молчу и ёжусь всю дорогу.
Холодно, что ли? спросил он.
Что? вернулся я на землю, А? Да, холодновато.
Но мне ещё не хотелось рассказывать ему о происшедшем. Может быть, вообще не стоит.
Здесь стояли довольно старые дома, хотя внутри квартиры были отделаны по-современному. Мой друг был достаточно состоятельным человеком, чтобы поселиться близко к центру. Когда мы проходили в какую-то арку, я заметил нескольких молодых людей, рассредоточенной группой стоявших впереди неподалёку. Тут поёжился мой друг. Я присмотрелся к парням, но не заметил в них ничего подозрительного все они явно были не кавказцы.
Вдруг один из них подошёл ближе и, остановившись перед нами, выпятил в сторону моего друга какой-то предмет из-под отставшей полы куртки. Мне уж подумалось не извращенец ли какой-нибудь? Оказалось это нож в аккуратно прошитых по краю кожаных ножнах. Во всяком случае, в ножнах угадывалось нечто твёрдое.
Друг сделал полшага назад и вбок от подошедшего человека, и в то же мгновение я различил в руке незнакомого парня тускло сверкнувшее лезвие. Набравшись смелости, я заглянул нападавшему в глаза. Он опустил взор. Вероятно, ему нужен был только мой друг, но не я. Он отступил и спрятался в тени за углом арки.
Мы быстро пошли вперёд, шаги гулко отдавались под сводами. Неприятная компания отдалилась заметно в сторону и не помешала нам пройти. Но не успели мы дойти до подъезда, как услышали за спиной ускоряющуюся музыку погони.
Как назло не работал лифт, а лестницы были по-старинному широкие и шли квадратами, оставляя посредине дырку, в которую, если что, было бы так удобно сбрасывать противника.
Мы побежали вверх. Враги наши, чуть-чуть замешкавшись внизу, последовали за нами.
Он не будет здесь жить, шипел один из них. Думает, будет здесь жить
Мы убьём его! кричал сзади другой, у него срывался голос от спешки.
Мы бежали что было силы.
Приехал, причитал кто-то внизу, и эхо гулко отдавалось в украшенных изразцами стенах.
Нам такие здесь не нужны
Тяжёлое дыхание погони, казалось, уже выступило горячей росой на наших затылках.
Мой друг всегда был ловок. Он буквально одним движением повернул ключ в замке и открыл дверь. Мы влетели внутрь, будто нас выстрелили из пушки, при этом мы столкнулись, но ухитрились не удариться головами. Дверь тут же захлопнулась. Преследователи остались ни с чем. Они только слышно дышали за железной неприступной плоскостью, как дышат запыхавшиеся собаки, высунув языки.
Что они от тебя хотят? спросил я, когда мы разделись и сами отдышались. Оба были мокрые хоть выжимай, а ведь совсем недавно мёрзли.
Если я б знал, печально ответил друг.
Чем он им не понравился? тут я многое мог бы предполагать. Но это был мой друг, и я должен быть и буду на стороне друга. Такова жизнь.
В квартире у друга уже находилось трое людей, тоже какие-то его друзья или знакомые. Две женщины и мужик никого из них я не знал.
Собственно говоря, у меня не было особого дела. Я собирался просто так посидеть в мужской компании, попить чайку. А тут и компания оказалась не совсем мужская Но, может быть, я забыл о нём, о своём деле? Было ведь что-то важное.
Вдруг те трое, что были в квартире, куда-то засобирались. Мы с другом тем временем, и в с самом деле, примостились пить чай за низким и неудобным на мой взгляд журнальным столом. Сидеть приходилось прямо на ковре.
Троица же, выйдя в прихожую, вернулась оттуда в одетом виде. Они, оказывается, собирались вовсе не на улицу, а в лоджию наверно курить. Но когда они уже все вышли туда и закрыли за собой дверь, друг сообщил, что пошли они не курить, а колоться. Для чего нужно было колоться на холоде, предварительно одевшись, я не понял, но спрашивать не стал. Друг мой, насколько я знал, наркоманом не был, а что себе будут там вливать эти мирные жители, меня не особенно волновало.