Избранные розмыслы по поводу
Ритмические письма
Владимир Конарев
© Владимир Конарев, 2018
В странном строе
В СТРАННОМ СТРОЕ
ТРУДНО ОЧЕНЬ:
УСТОЯТЬ
НА ДВУХ НОГАХ.
НЕТ ДА НЕТ ЗАКОН,
КАК КОЧЕТ,
КЛЮНЕТ В ПЯТКУ- ТЕЛО БАХ!
РАСПЛАСТАЕТ ТЕЛО НОГИ,
ЧТОБ УСТОЙЧИВОСТЬ СХВАТИТЬ
ДА, КУДА ТАМ!
ТОЛЬКО БОГИ
МОГУТ НОГИ ПРИВИНТИТЬ!
Ах, лето, лето
ВЫЙДУ В ЛЕТО,
НА ПОЛЯНУ
ТАМ ПОЛОЩЕТ ВЕТЕР ТРАВЫ,
ТАМ БЕЗ МЕРЫ
ВОЗДУХ ПРЯНЫЙ.
НЕ ТРЕВОЖАТ НЕРВЫ НРАВЫ.
СКОЛЬ СМОГУ-
РАСКИНУ РУКИ,
СКОЛЬ СМОГУ
И ВЗГЛЯД ПОДБРОШУ.
И В НЕБЕСНОМ ПЕРЕУЛКЕ
БОГУ КРИКНУ:
Я ХОРОШИЙ!
Быть может?..
ЗВЁЗДЫ
СЕЯЛИ НЕ БОГИ,
А СЕДЫЕ ВРЕМЕНА!
ЧТОБ НА МЛЕЧНОМ КОЛОСИЛИСЬ,
ДУШИ
ПОЛНИЛИ СПОЛНА.
Где я був?
Отдыхал на Канарах колхозник
О, мечта трудоголика! Жив!
Там, на свой пенсион, экс заводик
Для любимых детишек купил.
А когда он мозоли распарил,
И остаток, в рублях, подсчитал,
Телеграмму в станицу отправил:
«Я женюсь, на мадам Капитал!
И скуплю ваши земли, крестьяне,
Да! да!! да! евро полный матрас!
И любой криминал «не достанет»,
Буду барин! Возможно и князь!
Я трамваи пущу по станице,
Всем плуги завезу в огород.
Понимаю: не верите! сниться!
Сумлеваетесь? милый народ.
Респектабельной станет «житуха»!
Что зазря, на Канары рванул!?»
Зажужжала над ухом о! муха!
Он проснулся: Господь, где ж я «був»
По поводу хапа
Ты голодный,
нищ оклад?
Захудалый есть финсклад!
Бойкий
шелест ассигнаций.
Хап!
и «пофик» пик инфляций!
Буквы горошины
Буквы- горошины
сеяны в поле,
В белое поле
листа,
И «прорастают» стихами
на волю,
С благословленья Христа.
Бледнеет Луна
око неба
И скоро
не явит и следа.
И душу покинет
мою,
В зенит,
провожая зарю.
Ах! Мрачнеет небо
на закате
День
сползает в омут суеты,
Лишь цикады с травяной палаты
Славят день
за ласку и цветы,
Чтоб в «сегодня»
завтра нам влюбляться
И зарю с восторгом целовать!
На чёрной доске
небосвода,
Вопрос загибаю
из звёзд:
Какая на завтра
погода?
Прогноз, разогни
мой вопрос.
Не улетай, строка
как птица,
В свои
журнальные края,
Дай ритму с рифмою
сдружиться,
Пока трепещет мысль
моя.
Мне б слово веское
найти
И не внести,
меж строк, «полову»
И, как зерно,
его взрастить
В бороздках строк
зреть образ новый!
Душа чужая
мне потёмки:
В зрачках
потушены огни,
И чувства спрятаны,
как ёлки,
Среди простора тишины.
Спит шорох слов,
спит треск наречия.
И тишина та
непроста:
Душа закрыта человечная!
Я ей не враг
знать «от винта»!
Быть, стать по духу
оптимист
И совестью
земною,
Есть «лошадь» временная
жизнь
С наездницей Судьбою?
Околпачен
колпаком
радужное небо,
И укутан
сладким сном,
полусон поэта.
Солнце лучики
кропит
из макушки
лета
И видение
дрожит,
палевого цвета.
Ночь вороньи крылья
распластала.
И зависла,
ожидая, сна.
Только все суетные
кварталы,
Не её гнездовье и
страна.
Гомон, шум,
горячие машины,
Ленты улиц,
сматывает в шины!
Загружена Память
листвою невзгод.
Сгорите! Сгорите!
Настал ваш черёд!
О! Слёзы, не капать!
О, горло, не выть!
Эй, память, не ахать!
Мне хочется жить!
Безмерно
упорство ночи:
Будит с рассветом
дни,
Солнце
уполномочив,
«Срезать» лучами
сны,
Чтоб вышла
душа к рассвету,
Песни свои
слагать,
Слова
хрустального цвета,
В строчки любви
вплетать.
Безграничный
безграничный