возникает вопрос. Если в исках о присуждении предметом иска является притязание или субъективное право в исковом состоянии, а в исках о признании предметом иска является «спорное гражданское правоотношение в исковом состоянии», то чем же исковое состояние субъективного права отличается от искового состояния правоотношения? Ведь материальное гражданское правоотношение в исковом состоянии по существу ничем не может отличаться от субъективного гражданского права в исковом состоянии. Становится совершенно непонятным, почему в первом случае (когда есть право в исковом состоянии) можно говорить о праве на иск в материальном смысле, а во втором случае (когда есть материальное правоотношение в исковом состоянии) нельзя говорить о праве на иск в материальном смысле?»135.
Интересно в этом плане то, что ни М. А. Гурвич, ни его многочисленные последователи так до сегодняшнего дня и не нашли каких-либо аргументов, против приведенной критики А. А. Добровольского. Они предпочитают не замечать такого контраргумента.
2. Предмет иска как требование истца к ответчику.
Такая точка зрения, также как и первая, противоречит подходу к иску как к требованию истца к суду. Кроме того, она не подходит для преобразовательных исков и исков о признании.
Пытаясь обосновать ее применение к искам о признании, авторы указывали, что в таких исках требование к ответчику состоит в том, чтобы он только признал право истца в том виде, как об этом утверждает истец, в том числе право истца на изменение или прекращение правоотношения136.
Но, как справедливо отмечал Е. А. Крашенинников, государство не может обязать соответствующих лиц ни к внесудебному, ни к судебному признанию. Оно оставляет полную свободу их умонастроению в решении вопроса о целесообразности такого признания137.
Дополняя Е. А. Крашенинникова, А. Б. Бабаев отмечает, что в практическом отношении от признания или непризнания права со стороны ответчика мало что зависит138. Действительно, независимо от наличия признания права со стороны ответчика, истец, в таких исках, всегда вынужден обратиться к суду с соответствующим требованием. Ведь только суд может признать оспоримую сделку недействительной или вынести решение о признании права собственности. Очевидно, что соответствующее признание ответчика без судебного решения, не будет иметь для удовлетворения интересов истца никакого эффекта.
С точки зрения практического применения, определение предмета иска через требование истца к ответчику требует серьезной конкретизации. В литературе обоснованно отмечалось, что, не смотря на то, что процессуальные кодексы говорят о необходимости указания в исковом заявлении требований истца, закон не говорит, что понимать под этими требованиями139.
Вместе с тем, если посмотреть на материальный закон, например ГК РФ, то мы увидим, что понятие требования употребляется в нем применительно именно к способу защиты права. Например:
«Кредитор юридического лица, если его права требования возникли до опубликования уведомления о реорганизации юридического лица, вправе потребовать досрочного исполнения соответствующего обязательства должником, а при невозможности досрочного исполнения прекращения обязательства и возмещения связанных с этим убытков» (п.2 ст.60 ГК РФ).
«Гражданин, в отношении которого в средствах массовой информации распространены указанные сведения, имеет право потребовать наряду с опровержением также опубликования своего ответа в тех же средствах массовой информации» (п.2 ст.152 ГК РФ).
«Если представляемый отказался одобрить сделку или ответ на предложение представляемому ее одобрить не поступил в разумный срок, другая сторона вправе потребовать от неуправомоченного лица, совершившего сделку, исполнения сделки либо вправе отказаться от нее в одностороннем порядке и потребовать от этого лица возмещения убытков» (п.3 ст. 183 ГК РФ).
Подобных примеров можно приводить сколь угодно много.
Итак, определение предмета иска как требования истца к ответчику не может быть принято, поскольку оно:
А) Содержит материальную сторону, которой в иске нет;
Б) Не применимо в отношении исков о признании и преобразовании (ранее я уже отмечал, что, скорее всего, именно это обстоятельство являлось основной причиной непринятия А. А. Добровольским и его последователями теории преобразовательных исков);