А вообще он напоминал сильно потрепанную штормом полутораметровую медузу, которую беспрерывно колеблет морской прибой. Общался он на телепатическом уровне, передавая в центр восприятия человеческого мозга уже готовые понятия и смысловые формулы достаточно ограниченного спектра. В диапазоне же звуковых колебаний мог воспроизводить только забавное похрюкивание совершенно непонятного назначения.
Вот такой пассажир и занял место в каюте-санизоляторе траспортника “Трейл”.
Лично проследив погрузку постояльца в отведенное помещение и удивившись, что от того против ожидания совершенно нет соответствующего смачному похрюкиванию запаха, капитан Крон вернулся в отсек управления, чтобы завершить швартовые формальности и поскорее стартовать. На экране рядом с вновь возникшим лицом местного командира появились строчки информации об этой краткосрочной остановке, необходимые для занесения в судовой журнал корабля.
Капитан задержался на данных пассажира. Его полное имя состояло из какого-то малопонятного набора значков и по этой причине тут же стояла приемлемая для человеческого восприятия краткая форма, В общем, хрюнделя следовало называть Том-Том. Далее обозначался возраст, принадлежность по классификации к биологическим и интеллектуальным группам, партийность, образование и пр. Была даже графа с указанием пола, где указывалось что-то малоразборчивое.
Обменявшись короткими командами с причальным комплексом, капитан Крон дал судовому компьютеру команду на старт, и уже через несколько секунд “Трейл” яркой звездочкой круто взмыл вверх над угрюмой красновато-бурой поверхностью планеты.
Оставшиеся недели перелета до Цейса тянулись в привычном безделии. Контроль за работой систем управления занимал буквально несколько минут в день, а остальное время экипаж посвящал просмотру бесконечных запасов судовой фильмотеки, либо истово резался в покер. После напряженной, практически без отдыха работы на прииске, эти недели перелета были хоть и однообразными, но все равно желанным отдыхом.
Первое время хрюндель почти не беспокоил людей своим присутствием только однажды в начале путешествия пожаловался на пониженную влажность и излишнюю концентрацию кислорода в воздухе каюты. Но когда содержание этих компонентов было изменено, пассажир все равно не стал чувствовать себя комфортнее и поэтому весь обмазался каким-то защитным темно-зеленым составом резкого неприятного запаха, По этой причине экипаж корабля и вовсе старался не сталкиваться с собратом но разуму. А вот Том-Тому явно полегчало от его-зеленых примочек, и он стал стремиться к человеческому обществу. Видимо, сенсорное голодание в дальних космических путешествиях было знакомо и представителям его биологического вида.
Как выяснилось, хрюндель питал особый интерес к азартным шрам, и поэтому чаще всего появлялся, когда капитан Крон со вторым пилотом Кену принимались резаться в карты в рубке корабля. Обычно он замирал рядом с пультом управления, о матовую поверхность Которого смачно шлепали повидавшие виды бубны и трефи. Скоро по пульсирующим покровам инопланетянина, выдавая душевное волнение, начинали пробегать судороги особой интенсивности, а экзотический запах становился еще резче. Обычно в таких случаях оба члена экипажа старались побыстрее закончить партию и отправиться покурить в крохотный кухонный блок-курилку.
— Черт бы его побрал!.. — ругнулся Кену во время одного из таких перекуров. — Воняет как из конюшни.
— Это точно, — поддержал капитан Крон, — надоел хуже прилипалы. Как бы его отвадить из командного отсека?
— Сам он вряд ли поймет, чего мы от него хотим, а принудительные действия тут невозможны, — начал размышлять вслух капитан.