Так это Константин Петрович уже Петров не успел договорить.
Вот и хорошо! Отнесите на склад и кабели приберите, а то тут ноги можно сломать! Кстати, что там за звуки? голова Коробцева повернулась в сторону склада.
Похоже кошка. Уже давно орёт хотели выпустить, а ключи у Константина Петровича, доложил Геворкян.
Вот держите запасные, начальник выудил связку ключей из кармана и вручил аспиранту.
Озадаченным сотрудникам пришлось повозиться с установкой. Целиком поднять её не было никакой возможности, весила она не мало. Пришлось разобрать и по частям перенести на склад. Кошку выпустили и, не представляя, что с ней делать, отнесли временно на вахту.
Ни наследующий день, ни через неделю Горелов так и не объявился. Его все искали, но так и не нашли. Никому и в голову не пришло, что младший научный сотрудник Константин Петрович Горелов навсегда стал одним целым со стеной, вследствие своего нетерпения и рокового стечения обстоятельств. Институт, а следовательно, и генератор переноса обесточился как раз в тот момент, когда выдающийся учёный, проходил сквозь стену. Все были обескуражены его исчезновением, а из кабинета Коробцева иногда можно было услышать:
Может всё-таки это «Приборстрой» его переманил?! Ну, как же так! Нет! Не верю!
ГРЁЗЫ
Артур Мозель, высокий худощавый старик, с зачёсанной назад головы благородной сединой, стоял у окна. Тень от его фигуры в коричневом кардигане со скрещёнными на груди руками, медленно ползла по стене вслед за солнечными лучами. Застывший взгляд карих глаз на узком, морщинистом лице уносил его в далёкое детство, время, когда он был окружён заботой и теплом
Арти, Арти, молодая женщина с каштановыми волосами, забранными наверх, выглянула из окна кухни, вытирая руки о фартук.
Что мама? маленький мальчик, бегающий во дворе, на мгновение остановился.
На нём были кожаные ботинки на шнуровке, шорты с лямками и большое кепи. Всем своим видом мальчуган выказывал явное нетерпение: его руки то поправляли кепи, то опускались в карманы шорт.
Арти!.. не дразни гусей, а то они тебя клюнут прямо в лоб, женщина покачала пальцем, но лицо её улыбалось.
Ну я просто немножко постою и посмотрю, что они там делают мама!
Большой гусь, прохаживающийся в сторонке от своих собратьев, подозрительно крутил головой. Казалось, он внимательно слушал разговор. Женщина продолжила хлопотать на кухне, а спустя какое-то время со двора опять доносился звонкий ребячий крик и гусиное:
Га, га, га.
Мальчишка убегал от гуся, который носился за ним, щипая клювом сзади. От этого шорты постоянно сползали. Арти спотыкался и, вернув их на прежнее место, продолжал свой бег
Мозель явственно видел улыбающееся лицо мамы, её руки, испачканные мукой, как будто это было вчера. Он повернулся и медленно, заложив руки за спину, прошагал мимо камина. В топке приятно потрескивали дрова, разбавляя тишину, а напротив камина стояли два кресла с высокими спинками. Но, будучи дома один он предпочитал кресло-качалку, стоявшее в углу его гостиной. Особенно ему нравилось дремать в нём после обеда, предаваясь воспоминаниям молодости, размышлять о самых разных вещах или обдумывать отложенную шахматную партию со своим старинным приятелем Джеком Зеленски.
Мозель познакомился с ним лет сорок назад, когда ещё не был женат и работал учителем математики в школе. Джек, шустрый молодой парень, был механиком в каком-то гараже. В очередной раз, забирая племянницу после занятий, разговорился с Мозелем и поразил его толковостью рассуждений и любознательностью. Однажды он здорово выручил Артура, который, слегка простудившись (как он думал), решил отлежаться дома. Заехав к нему по просьбе племянницы, справиться о здоровье и увидев, как он выглядит, Джек почти насильно отвёз его в больницу. И как оказалось не зря Артуру диагностировали пневмонию. Мозель провалялся в больнице целых две недели. С тех пор они стали общаться, благо тем для разговора интересных обоим было предостаточно. И хотя Джек был на десять лет моложе, это не помешало им сдружиться. К тому же оба любили шахматы, игра в которые и стала спустя годы их любимым занятием по субботам.
Вот и сейчас на столике между креслами у камина лежала шахматная доска с незаконченной партией. Слегка покачиваясь в кресле-качалке, старик прикрыл глаза, и лёгкая дрёма окутала его сознание и понесла куда-то далеко