Мы с Жуковым переглянулись: судьба, похоже, и впрямь давала Шантеру возможность стать автором захватывающего сериала. Его затейливая фантазия и неразборчивость в средствах гарантировали неослабевающее внимание читателей к изданию в течение долгого времени.
Кстати, а что с твоим другом Спиридоном? поинтересовался Жуков.
Спиридон полностью преобразился, обрадовался Ромка. Он сейчас подключается к космосу, фильтрует информацию о будущем через подсознание, и предвидит ближайшие события.
Мы с Борькой разинули рты. Что-то подобное Шантер вещал вечером по телефону, но такого крутого поворота никто не ожидал.
Белая горячка? с надеждой спросил Жуков, пытаясь все поставить на свои места.
Какая горячка?! заорал Шантер, задохнувшись от возмущения. Он сейчас вообще не пьет!
А что он фильтрует? обалдело переспросила я.
Информацию космическую, пытался втолковать Ромка. Спиридон увидел синего монстра у Синего Камня, и в голове у него будто что-то щелкнуло: он понял, что алкоголь зло. Сознание у Спиридона приобрело необычную четкость и силу и слилось с подсознанием.
Все ясно, поставил диагноз Жуков, шизофрения на почве хронического алкоголизма. И, по-моему, это заразно.
Я с опаской покосилась в сторону Шантера и демонстративно отодвинулась. Вид у него действительно был безумный: запустив руки в шевелюру и стеная от бессилия, Ромка что-то бормотал с интонациями Юлия Цезаря, преданного соратниками.
Ну, что ты стонешь? охладил его эмоции Жуков. Придумал идиотскую историю с монстром, и, мало того, что деревенских алкашей в ступор вогнал, так еще и сам в нее поверил!
Но какова сила искусства! восхитилась я.
Шантер испепелил нас взглядом.
VI
Однако, господа, призвал коллектив к порядку Жуков, взглянув на часы, пора бы и поработать слегка. Что мы имеем?
А имели мы Ромкин репортаж с места событий, и мою информацию об исчезновении Алексея, которую следовало задрапировать в почти невесомый флер таинственности. Правда, Дирижабль просил без его визы материал о художнике не публиковать, но сотовый шефа был заблокирован, и поэтому я с чистой совестью окунулась в муки творчества, тем более, что ничего другого, кроме истории Алексея и рассуждений о Джеке Потрошителе, предложить не могла. Потрошителем же перекрыть отведенную в журнале площадь было нереально. Шантер приткнулся тут же. Пыхтя и прихлебывая кофе, он ваял на Борькином компьютере. А Борька отправился к Лавриновичу уточнять, есть ли еще «дырки» в номере, которые следует срочно заполнить, а заодно испросить разрешения на публикацию информации о загадочном исчезновении Алексея. В конце концов, именно Лавринович обязан принимать подобные решения, когда Дирижабля нет на службе. После творческого процесса мы решили не разбегаться и продолжить обсуждение текущих событий.
Жуков вернулся минут через десять. Вид у классика отечественной журналистики был озадаченный.
Зинаида, сказал он, тебя Лавринович зовет.
По какому поводу? удивилась я. Ехидный и амбициозный заместитель Дирижабля старался общаться со мною пореже, поскольку не любил, когда его ставили на место.
Сказал, что ему твоя помощь нужна.
Я удивилась еще больше и пошла на зов.
Стоя возле окна, Лавринович изучал какую-то бумагу. Он был непривычно сосредоточен и напоминал Ленина в Смольном за чтением телефонограммы об очередной вылазке контрреволюции.
Зинаида, задумчиво произнес он, вы что-нибудь знаете об НЛП?
Нейролингвистическом программировании? уточнила я.
Ну, да, нетерпеливо подтвердил Лавринович. Помнится, вы материал на эту тему делали.
Делала, согласилась я, но о самом механизме знаю в самых общих чертах, на уровне дилетанта. Более глубоко не изучала, надобности не было.
Так взгляните с позиции дилетанта на данный текст и скажите, присутствуют здесь элементы психологического кодирования или нет?
Я взяла бумагу. В ней речь шла о достоинствах каких-то немыслимых тренажеров, крема для массажа и спортивной одежды. Реклама как реклама. Но реакция Лавриновича на нее была столь необычной, что я пригляделась внимательнее. Да, в построении фраз и выборе звуков прослеживалась определенная система. Но семантическое кодирование в
рекламе дело обычное. Цель ее оказывать психологическое воздействие на потребителя. Об этом я и сказала Лавриновичу.