Женщины-лагерницы заготовляли лес: они валили его с помощью двуручных пил, обрубали сучки, а затем с помощью лошадей подтаскивали брёвна к лежневке. Лежневка это дорога, выложенная из брёвен. На брёвна накладывались доски в виде рельс, по которым на вагонетках, таких специальных тележках, женщины доставляли лес на пилораму. Через пруд в Глухаре был построен висячий мост, ибо в гору вагонетку с лесом вытолкать женщинам было не под силу. После такой тяжелой работы лагерницы могли только высушить одежду возле печей в бараке, а на следующий день снова в лес. Многие не выдерживали таких условий, гибли. Хоронили бедолаг в лесу без лишних хлопот.
Однажды, когда уже заканчивалась война, в лагерь привели совсем маленькую девочку Иру. Всего лет двенадцать ей было. Определили работать на лежневку, толкать вагонетку с лесом на пилораму. Когда её переодели в лагерную одежду, то в большой не по росту телогрейке и огромных сапогах она стала похожа на неуклюжий пузырь. Женщины в лагере говорили: какой толк от такого «клопа» на лежневке, надо бы оставить её на кухне или при бане. Но на кухню направляли только тех, кто хорошо перед лагерным начальством выслуживался. Вот и пошла девчушка в лес, на лежневку. Женщины постарше, как могли, старались ей помочь, давали возможность передохнуть не брали её на каждый рейс на пилораму. Все заключенные жалели девочку. Осудили её за одну единственную горсть зерна, которую она взяла на зернотоке для маленького брата. Такие были законы при Иосифе Жестоком.
А кто такой этот Иосиф Жестокий? прерывает рассказ бабушки Леночка.
Был такой правитель, самый главный у коммунистов. Народ много претерпел от него. И расстреливали, и в тюрьмах гноили, и на лесозаготовках мучили хуже крепостного права
Более трех месяцев уже пробыла в лагере девочка Ира. Наступил июнь месяц. В лагере сменили всю охрану, и в лес, в бригаду заготовителей, направили злющего охранника Чуркина. Он постоянно был с похмелья и вечно всем не доволен. Раньше то он при кухне командовал, а потом, видимо, на чём то погорел
Вначале он к девочке относился сносно. Женщины начнут толкать вагонетку на пилораму, а её поставят возле висячего моста всё девочке облегчение. Она там нашла себе забаву, обнаружила под кустом маленьких зайчат. Они зайчата страсть полюбили девчонку: бывало, утром идут женщины под конвоем на работу, а серые уже на пригорке скачут, ждут Ирочку. Все заключённые в лагере умилялись, глядя на это. Зайцев подкармливали хлебушком, который отрывали от своего скудного пайка.
Только однажды охранник Чуркин перестал позволять давать девочке отдых и заставлял её толкать каждую вагонетку. Иногда он даже пинал её ногами или хлестал вицей: надо думать, ему такой приказ поступил. Жалеть заключенных, даже малолетних, закону не было, все считались врагами народа
Как то раз на висячем мосту Ирочка в своих огромных сапогах запнулась, упала и сломала ключицу. Лагерный фельдшер сделал перевязку и пообещал поставить в строй девочку через две три недели.
Может, в наше время врачам это и удаётся, но по тем временам такое чудо было возможно только при очень сильном желании больного поскорее выздороветь. У девочки такого желания, понятно, не было. Ей приносили из лесу подарки гостинцы «от зайцев»: землянику, смородину, пиканы, заячью капусту. Да только девочка таяла на глазах: потеряла аппетит, не стала пить лекарства. Скучала по своим подросшим зайчатам, которые ждали её каждое утро на бугорке возле висячего моста. Однажды Чуркин едва не выстрелил в них из карабина, да лагерницы заслонили зайчат. Он долго матерился, но стрелять не стал может, и у него была капля добра в душе?..
Вскоре у девочки поднялась температура началась пневмония. Хороших лекарств для заключенных не было. Недолго она проболела скончалась. Похоронили её возле висячего моста, на бугорке. На следующее утро, когда женщины шли по лежневке в лесосеку, на том бугорке, прямо на свежей могилке девочки, сидели три зайца и плакали. Все видели, как крупные, чуть чуть розоватого цвета слёзы катились из заячьих раскосых глаз. Лагерницы говорили: посмотрите, даже дикий зверь может проявить сострадание к человеку.
До глубокой осени зайцы ходили на эту могилу, а потом начальник лагеря на охоте затравил зверюшек собаками. Без сердца были люди На следующий год на могиле появились маленькие розовые цветочки, которые женщины заключенные, не сговариваясь, назвали: «заячьи слезы». В народе их ещё знают как «кошачьи лапки». С тех пор у нас считается: где этот цветок хорошо растет, там зайцы оплакивают чью то безвинно загубленную молодую жизнь. Эти места беречь надо, они святые, как памятники.