Ты молодец, что разбудила весну, но южный ветер ещё где-то блуждает. Без него мы не сможем расчесать листву и привести в порядок травку.
И летучие насекомые ещё спят, сказала Кся, созерцая в лужице, из которой каждую весну родятся комары, своё отражение. Известно же, что они, махая своими крылышками, подстрекают ветер дуть сильнее.
Друзья замолчали. Все знали, что проснутся пчёлы, шмели и жуки-бронзовки, только когда почувствуют, что по земле уже бродит ветер, несущий ароматы дальних стран и незнакомых земель. И загадку о том, что же случается раньше приходит южный ветер или просыпается первая бабочка-лимонница остаётся неразгаданной.
Сэр Призрак и его сыновья, вооружившись граблями и тяпками, приводили в порядок сад. Задорный гомон мальчишек отвлёк друзей от мрачных мыслей.
Мы собрались к старинным статуям, похвасталась Кся. Вдруг у кого-нибудь из них отвалился нос или чешется спина? Тогда без нашей помощи не обойтись!
Не заблудитесь в зелёном лабиринте, сказал сэр Призрак. И передавайте привет Талисману. Я собираюсь его навестить сегодня вечером. Возьму стремянку, свою лучшую кисточку и хорошие краски, чтобы его узоры не потеряли цвет.
Южный ветер где-то заблудился, пожаловался Зверёк, раздумывая, зачем брать к Талисману стремянку. Он уже давно должен был прилететь. Сейчас проверим.
Сэр Призрак набил трубку, раскурил её и выпустил кольцо дыма, которое зависло в воздухе, будто не зная, куда ему податься. Шкрябл, завопив, прыгнул через него, словно цирковой лев.
Ты прав, сказал сэр Призрак. Ветром и не пахнет. Без него природа не сможет по-настоящему проснуться и нас ждёт довольно тоскливое лето. Но давайте не будем паниковать. Возможно, он просто задержался, ведя в Атлантическом океане какой-нибудь кораблик к дому. Заходите вечером на первый весенний ужин, да не забудьте хорошее настроение. Если у вас на мордах и лицах будет написано такое отчаяние, он, возможно, решит, что лучше прилететь куда-нибудь в более жизнерадостное место.
Зверёк попросил Шкрябла пощекотать ему пятки, чтобы взбодриться (тот с удовольствием исполнил просьбу), и компания отправилась в путь. К ним присоединился Томми, старший сын сэра Призрака. Его отправили собрать прутьев на веники. Томми, спокойный мальчишка, не такой резвый и шебутной, как его братец, прекрасно знал лес.
Без меня вы не найдёте ни руин, ни статуй, сказал он, и действительно: Кся утверждала, что они идут не в ту сторону, но все вопросы отпали, когда заброшенный сад предстал перед ними во всём великолепии.
Вот это да! воскликнул Зверёк. Эти кусты растут так ровно!
Зелёный лабиринт, статуи, фонтаны с каменными, обшарпанными бортиками раньше всё это было под снегом. Строго говоря, лабиринт уже не был зелёным: живая изгородь из блестящего кизильника стояла слепая и безжизненная. Вкрадчивое движение воздуха, будто само по себе возникающее между стен лабиринта, волокло лесной сор и семена липы.
Их посадили люди, сказал Томми. Он взял Зверька и поднял его повыше, чтобы тот мог как следует разглядеть сад. Когда-то очень давно здесь не было леса, а была усадьба. Сейчас она разрушена до основания, но сад сохранился. Мой дед был садовником у влиятельного человека, последнего из древнего баронского рода. Но потом род прервался, и только потомки моего деда, то есть мы, по-прежнему сюда приезжали, селясь в старом охотничьем домике на окраине баронских владений.
Кся и Шкрябл гонялись друг за другом вокруг белеющего в полутьме чащи куска мрамора.
Это нимфа, сказала Кся, остановившись, чтобы отдышаться. Мы с ней большие подруги! Это она позвала сюда лес. Поздоровайся со Зверьком, Нимфа!
Понизив голос, Кся сказала:
Она довольно застенчива, но вообще-то, вы знакомились уже три раза. Просто кое у кого очень короткая память!
С весёлым смехом она унеслась прочь и затерялась где-то в недрах лабиринта. Зверёк вежливо поздоровался с нимфой, мраморной женщиной с загадочными глазами. От старости и непогоды её постамент треснул.
Ох уж эта Кся с её фантазиями, сказал Томми, проходя мимо. Это просто статуя. Кусок камня и ничего больше.
Но Зверьку показалось, что Нимфа подмигнула ему, когда он оглянулся чтобы посмотреть на неё в последний раз.
В лабиринте было легко заблудиться, но Томми запросто проходил сквозь стены, а Зверёк бежал по верху стен, иногда перепрыгивая с одной на другую. Привыкнув к зимнему ландшафту, он с трудом узнавал знакомые места. Молодые, крепкие ели, почувствовав себя уверенно на оставленных человеком землях, вознесли свои кроны до небес, и каждую Зверёк совершенно точно видел, когда они проплывали здесь на лодке из сорочьего гнезда. Ни лабиринта, ни ажурных арок ничего не было видно, только головы статуй, быть может, торчали из-под снега, сливаясь в своей белизне с белизной всеобщей.