Ул шагнул в сторону, метнулся прочь! На пятом прыжке он разобрал рычание, камень под ногами задрожал: «валун» рухнул, вложив слишком много сил в промах.
И снова встал. И развернулся. И надвинулся.
Вторжение, бас покатился мощнее, зарокотал штормовым прибоем.
Две огромные руки, тяжёлые от мышц, хлёстко взмахнули и стали сходиться, чтобы рёбрами ладоней срубить шею Ула. Ближе, опаснее и медленнее ещё медленнее! Ул отпрыгнул, метнулся прочь. Расслышал хруст почти что вывихнутых плеч врага.
Вторжение, третий раз прогудел неуёмный «валун».
Теперь Ул рассмотрел его: голова очень маленькая, волосы длиннющие, сплетены в свободную косу и заткнуты сзади несколькими витками за пояс.
Для четвертой атаки «валун» выбрал удар ногой. Снова время остановилось, и Ул использовал заминку, чтобы как учила книга Монза ткнуть в несколько точек на темной коже упрямого бойца, свести вместе его безвольно повисшие руки, обмотать запястья волосами непомерно длинной косы.
Вторжение, пробасил воин, лёжа на боку и ворочаясь, и норовя даже теперь дотянуться до врага.
Ул ускользал от всякой попытки «валуна» перекатиться и подмять, ощупывал пояс бойца, потрошил замеченный только что плоский кошель. Наконец, Ул выудил единственную вещь, вложенную внутрь и сел, морщась от отвращения.
Карта. Снова карта из той же рабской колоды, оставляющей каждому бессмертному ничтожную роль исполнителя. Точно оттуда: рамки у всех карт смутно подобны, они сплошные, тёмные и будто глубокие? В прямоугольнике этой вот рамки, как в колодце, видны вдали, в сумраке, закрытые ворота.
Я возьму вашу карту на время разговора, сообщил Ул и сжал карту в ладони.
Прямоугольник нагрелся, обжёг руку и сразу захотелось сказать неизбежное «вторжение».
Вто-о бас связанного воина поперхнулся, сошёл на гудение, иссяк.
Мелкие чёрные глазки, по-птичьи круглые, в складчатых веках без ресниц, сморгнули, сделались осмысленными.
Вы кто? быстро спросил Ул, пока просветление у «валуна» не закончилось.
Привратник, раздумчиво выговорил воин. Наморщил лоб. Карта. Не я. Или карта и я? Или карта а меня нет.
Имя своё помните?
Тьма. Всюду тьма и душно. Не могу уйти. Не могу ничего.
Ну, знаете, как ещё посмотреть! Вы так меня загоняли, что я на год вперёд набегался, посетовал Ул, на всякий случай отодвигаясь, когда «валун» качнулся и сел, используя силу едва послушных ног при безвольных, парализованных руках. Позвольте спросить: а вы зачем взяли карту?
Взял?.. Не брал! Она моя, всегда. Подарок? Судьба? боец задумался.
Вот-вот! И вы не брали, и тот бес тоже. Ничего себе загадка! Нет, скорее преступление. Порабощение, совершенное обманом. Да-а Куда мне дальше-то идти? И что я тут делаю? не надеясь на ответ, пробормотал Ул. Покосился на связанного. Сперва я принял вас за ворона на камне. Ну, голова как птица. Ворон. А на каком языке мы говорим?
Ворон, повторил боец и вдруг улыбнулся. Да. Острое зрение души. И моё возвращается. Ты маленький атл. Я Ворон Теней, в двуногом облике имя мне Ург. Помню сейчас помню. Помню! Имя крылатого облика не помню. Жаль Мог бы улететь и обрести свободу. Но даже половина памяти лучше тьмы без края.
Улыбка стала шире. Взгляд изучил Ула с головы до пят.
Мы говорим на моём родном наречии, помолчав, добавил Ург. Так устроены бессмертные любого царства. Входя в мир, мы принимаем его закон и переделываем себя. Я склонен назвать такое поведение вежливостью, а не умением выжить. Ты быстро изменился. Успел до боя. Благодарю, ты остался жив. Смог вернуть мне первое имя.
А что делать с вашей картой? Мне трудно её удерживать. Рука немеет.
Положи, Ург кивком указал место справа, чуть в стороне. Взрыкнул, и по серому полю прокатилась волна, накрыла карту и вплавила в себя. Уйти не смогу но так гораздо лучше, маленький атл. У тебя пока нет годных вопросов, слишком всё чужое, я вижу. Хорошо вернуть зрение! Я Ворон Теней, и я оказался замурован в озеро окаменелого времени. Безвременного камня? Не важно. Вижу: ты встрял в непосильное, наследник. Решение взять чужую карту и чужую ошибку любой назовёт поспешным и неверным. Но таково решение атла. Только тебе посильно сделать его верным если посильно.
То вы ничего не знаете, то всё вам ведомо поразился Ул.