Ужин! послышался зычный вопль со стороны входной двери. Он спас меня от общения с сумасшедшими.
Я резко поднялся с кровати и направился на зов.
Кашу не ешь! Понос прохватит! послышалось мне вслед. После ужина продолжим беседу.
Святый боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас! раздались за спиной громкие возгласы другого сумасшедшего.
Глава 4
СТРОИТЬСЯ, ТОВАРИЩИ СУМАСШЕДШИЕ!
После ужина я решил обследовать территорию. Интересовала возможность побега отсюда. Кто знает, сколько здесь меня будут держать. Может вместо недельки другой продлят мое пребывание здесь на неопределенный срок. Но я предпочитал определенность в жизни.
Первым делом лениво прогулялся по палате. Как бы, между прочим, подошел к окну, прикоснулся пальцем к решетке. Пришел к выводу решетка сделана на совесть. Сквозь неё, мог бы «просочится» только терминатор самой последней модели. Кроме того, отметил, что за сумасшедшими наблюдали глаза нескольких видеокамер, установленных под потолком. Прямиком из палаты побег был невозможен.
Под предлогом похода в сортир, вышел в коридор. В конце коридора железная дверь. Возле двери на страже здоровенный санитар со смирительной рубашкой на изготовке.
Дверь в сортир сразу направо. Он также был повсеместно напичкан видеокамерами. Их не было разве что в унитазах. Но побег через унитаз не входил в мои планы.
Демонстративно перед камерой справил малую нужду и вернулся в палату.
Всем на выход, на вечернюю зарядку! раздался призывный вопль.
Сумасшедшие зашевелились и потянулись к двери.
Быстрее! Пошли! Пошли! подгоняли их санитары.
Я влился в общий поток.
Прошел пять железных дверей.
Открытое вечернее небо. Большой двор. Высокий бетонный забор по периметру. За ним стена густых деревьев. На заборе красный плакат с надписью «Сумасшествие не приговор». Колючая проволока. Вышки. На них санитары. Видеокамеры.
Как на лагерной зоне.
Строиться! Строиться! послышались команды.
Санитары сбили сумасшедших в толпу посреди двора.
Добрый вечер, товарищи! раздался громкий зычный голос, усиленный мощными динамиками. Начинаем урок вечерней оздоровительной гимнастики. Встаньте прямо! Ноги вместе! Руки по швам! Вдох! Руки вверх! Выдох! Руки вниз! Вдох!
Сумасшедшие запыхтели, старательно выполняя команды.
С вышек ударили лучи света, сойдясь в перекрестие над толпой, и в воздухе проявились пейзажи просторных полей с перелесками, полноводной рекой и белыми облаками на синем небе.
«Голограмма», догадался я.
Во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла, нежно запел женский голос.
Панорама сменилась березовым лесом. Там среди деревьев закружил хоровод девушек в кокошниках и длинных красочных платьях.
Образ родины в наших сердцах! ворвался в песню голос за кадром.
Некому березу заломати, некому кудряву заломати
Товарищи! воскликнул голос. Вперед, ускоренными темпами на пути к обретению разума! Руки согнуть! Бег на месте! Все бежим на месте!
Сумасшедшие активно заработали ногами. Тем временем над толпой проявился объемный образ Ленина. Ильич был как живой в ореоле света. Он строго и назидательно взирал сверху.
Наш великий вождь и учитель верит в вас! Он всегда с вами! продолжил вещать голос. Его разум ваш разум! Его гений ваш гений!
Эээх, дубинушка ухнем! Эх зеленая саама пойдет! завопил кто-то за моей спиной. Аааааа. Бляяяя!
Оглянулся. Двое санитаров уже успели набросить смирительную рубашку на возмутителя порядка, запихали ему в рот кляп и поволокли.
А занятия продолжались.
Присели! Встали! Присели! командовал голос. Товарищи! Дружными рядами к полному просветлению и оздоровлению!
Объемные картины над толпой плавно сменялись одна на другую. Над нами летели самолеты, шли по полю уборочные комбайны, плыли корабли в океане.
Играла торжественная музыка.
Наклоны в стороны! Раз! Два! Раз!
В воздухе заколыхались полупрозрачные пейзажи каких-то городов, новостроек, счастливых и радостных лиц.
Хлопки рук над головой в прыжке! Раз! Два! Три! Хорошо!
Зазвучал симфонический оркестр, и над умалишенными поплыли балерины из «Лебединого озера».
Красота спасет мир! Под руководством Партии и Правительства обретем духовную и физическую красоту!