Мы поспешили сначала в метро, потом вдоль кованой железной изгороди к кинотеатру «Гигант», где тогда шел американский фильм «Золото Маккены».
Когда в прохладном зале погас свет, я взял руку Ирины в свои ладони и положил себе на колени. Её тонкие пальцы, согретые в уютном тепле между моими ладонями, расслабились и размякли, как свежий хлебный мякиш. В полумраке кинозала она показалась мне ещё восхитительнее, чем на улице. Рядом была маленькая русоволосая женщина моей мечты.
После сеанса она решила рассказать мне о. себе, я охотно её слушал, и мы не заметили, как оказались в старом пустынном парке возле кинотеатра. Здесь на прохладных тропинках лежали вперемешку яркие пятна света и тени; беловато розовые, острые камешки и сморщенные фантики сухой прошлогодней листвы.
Для уединения мы выбрали одинокую скамью возле озера, густо заросшего кувшинками и кугой, рядом с которым белел каменный мостик, чем-то похожий на театральную декорацию. В густой тени под этим мостиком лениво млела серповидная осока.
Как много мы с Ириной в тот день говорили и как взволнованно, как откровенно. Меня переполняла восторженность первых минут долгожданной, настоящей, взрослой любви. Но я уже твердо знал, что с ней, зрелой женщиной, эти первые минуты только начало, только прелюдия к ещё большему счастью. К восхитительному счастью обладания её телом. И перспектива этого продвижения к манящему будущему, казалась мне бесконечной, чувственно многообещающей.
Меня никто ещё так не целовал, признался я Ирине, когда немного успокоился.
Это прекрасно, ответила она, значит, я буду первой. Теперь ты будешь помнить меня всю жизнь.
Я не хочу только помнить, я хочу быть с тобой всегда.
Ну, это мы посмотрим, потом, ответила она с иронией.
Поцелуй меня ещё.
Пожалуйста.
Твои губы напоминают вкус весеннего утра.
А твои отдают зимней свежестью.
Так пришел час, потом второй, третий. Головокружение от поцелуев постепенно улеглось. Мы целовались уже как бы по инерции. Я гладил её тёплую руку, что-то говорил, а сам уже чувствовал некую истому, которая предполагает дальнейшее наше сближение продвижение в перспективу. Там, в этой манящей перспективе, было ещё очень много всего самого заветного. Ирина пока что позволила мне только самую малость, всего лишь на полшага продвинуться вперед. Она не отстранилась, когда я жадно поцеловал её в оголенную шею, не сбросила руку с тёплого, манящего бедра. Двигаясь дальше, моя рука уткнулась в живот, в крутом вираже стала опускаться ниже, ещё ниже. Мое сердце часто забилось в ожидании чуда. Ирина, не выпуская моих губ, издала какой-то странный и пленительный вздох И в это время старческий голос где-то рядом произнес: «Побойтесь Бога, бесстыжие!»
Мы разом открыли глаза, отпрянули друг от друга, и увидели шагах в десяти от себя древнюю, мутноглазую и худую старуху.
Бесстыжие Люди кругом ходят, а они целуются, забормотала старуха, удаляясь. В наше время такого не было. Нет. В наше время нравы были другие. Распустилась, испортилась молодежь. Ох хо хо хо! Какой стыд, какой позор!
Ирина с презрением посмотрела старухе в спину и сказала вполголоса:
Завидует, старая дева. Старые девы все такие. Она бы рада сейчас стать распущенной и развратной, да время ушло.
А мне почему-то её жаль, откровенно признался я.
Чтобы потом не жалеть, поцелуй меня ещё Ты чувствуешь, какая я? Чувствуешь?
Да.
Какая же?
Ты страстная.
Это потому, что я ничего не боюсь и ни о чем не жалею Хочешь Хочешь, пойдем ко мне сейчас же?
Да. Очень хочу
А, может быть, не надо. Я где-то прочитала однажды: «Ты
нецелованных не трогай, неискушенных не тревожь» и что-то ещё в этом роде. Кажется, я нашла нецелованного. Ведь так? Ну почему ты ничего не говоришь? Боишься признаться? Глупый Да тут и признаваться-то ни в чём не надо. Я и так всё чувствую. Я сама всё поняла Ты не переживай, Это хорошо. Очень хорошо. Я тебя всему научу. Ты хочешь, чтобы я тебя всему научила?
Да. Очень хочу.
Или, может, не стоит? Ты встретишь когда-нибудь такую же неопытную девочку, как сам, и вместе вы всему научитесь. Ты полюбишь её по-настоящему, молодую, худую, угловатую, которая, как и ты, постоянно будет краснеть ни с того ни с сего Может быть, правда, мне лучше оставить тебя в покое, не соблазнять? Ведь у тебя вся жизнь впереди. А я старше тебя на шесть лет. У меня своя колокольня, свой взгляд на мир. Мне уже скоро с базара ехать.