Утренние столичные улицы были тихи и погружены в сиреневатый туман. Меж тем, с приходом весны, шагавшей уже широко и вольно, в городе открывались все новые волнующие подробности. Малиновая, как леденец, мартовская заря, невысокое розовое солнце и последний легкий морозец, застоявшийся в ущельях петербургских улиц, куда едва пробивались бледные негреющие солнечные лучи, и тонкий, звонкий ледок на лужах тоже последний; с веселым треском ломался он под тяжелыми колесами экипажей и потом точно битое стекло блестел на булыжниках мостовой
Незаметно за всеми веселыми наблюдениями выехали на Невский проспект. Копытца разбежавшейся веселой лошадки гулко и звонко зацокали по сизым совершенно уже очистившимся от снега торцам мостовой.
Невский по-утреннему был малолюден. Не пришли еще покупатели, но одна за другой открывались уже двери лавок на галереях Гостиного двора, и откуда-то из глубины Садовой, из многочисленных ее полуподвальных кондитерских тянуло кофеем и свежеиспеченной ванильной сдобой. По обеим сторонам Невского спешили люди судя по виду, все больше обслуга; торговцы, приказчики, разносчики, кухарки.
Весна чувствовалась во всем: в той поспешности, с какою отмывались витрины магазинов и в особой, мартовской прозрачности городского воздуха, и в свежести ветра, гладко обтекавшего складчатый шлейф Государыни Екатерины; гордо вздернув подбородок, в декольтированном не по сезону бронзовом платье царица мерзла на своем высоком постаменте. Под сенью царственной юбки расположились сподвижники Парики, букли, жабо, узкие квадратные башмаки с пряжками неужели и впрямь так одевались когда-то?
Прислушиваясь к движению живительных внутренних соков, качались на ветру голые ветви лип (именно такими черными, изысканно-узловатыми изображались городские деревья на прелестных старинных гравюрах). И особенно нарядным и солнечно желтым выглядел Александринский театр с его ослепительно белой, классической петербургской колоннадой.
«Весна, весна!» распевали звонкие струны в душе веселой Сандрильоны. Казалось, все ликуют вместе с ней, будущей артисткой императорского балета, избранницей Государя, спешащей по Невскому навстречу своему счастью. Счастье маячило где-то в конце перспективы, но сама перспектива выглядела весьма туманно. Зато сияющая финальная награда имела вполне конкретный облик: его императорское высочество наследник Николай Александрович. Сам того не подозревая, цесаревич сделался вожделенной целью и главным призом. Выпускницу Театрального училища словно бы наделили преимуществами, о которых пока что никто не догадывался. Но подождите то ли еще будет!..
«Кто все эти люди? Бегут, суетятся, переживают из-за каких-то маленьких своих забот, радуются крошечным приобретениям, печалятся по пустякам. Заспанные, невзрачные, в большинстве своем дурно одетые. Она разглядывала спешащих пешеходов. Им и в голову не придет, что можно вот так близко, плечом к плечу, сидеть рядом с императором! И не подозревают они даже какое везение, какие взлеты могут случаться в жизни других: молодых, красивых, успешных, тех, у кого все впереди. И как же милостиво похвалил меня вчера Государь и спасибо, спасибо вам за это, ваше величество!
И неужели я, Маля Кшесинская, выпускница балетного отделения, шла вчера рука об руку с царем? Запросто разговаривала с наследником. Сам Государь определил мою будущую карьеру! Если бы знали это прохожие как бы удивились И тот красивый надменный офицер не взглянул бы он на меня так бегло и так небрежно, когда бы знал про вчерашнее. А как добродушно улыбался Государь, подавая мне руку!»
Ей хотелось вновь пережить те прекрасные минуты. В счастливом волнении она вертелась, подскакивала и похлопывала ладонью по кожаному сиденью. Переполнявшие чувства искали выход. Ликующая волна радости такой же розовой, как небо на востоке, поднималась в груди, обещая впереди счастье, счастье, счастье
Пока есть время, нужно еще раз, не спеша, обдумать, вспомнить все по порядку, она откинулась на спинку сиденья и смежив радужные ресницы, с мечтательной улыбкой подробно и обстоятельно припоминала. Свое волнение и то, как очаровательно она выглядела в голубом платье с ландышами, аплодисменты публики, и обращенные к ней слова Государя Ах, это замечательно но пока лишь прохладно, прохладно и вот уж теплее и совсем горячо это как усмехнувшись, наследник взял со стола кружку и взглянул и как удивительно похож был на царевича из русской сказки такой же синеглазый, русый, улыбчивый.