Когда Николай Александрович взглянул на нее своими странно синими глазами, ей стало не по себе, точно она вторглась в чужой и недоступный мир, куда ее, собственно, никто не приглашал. Вот именно, никто не ждал ее в том мире И слишком уж непростым, слишком разным и быстро меняющимся был этот взгляд. Только что откровенный и уже через секунду скрытный. Заносчиво-прохладный и тут же ласковый, даже смущенный.
В наследнике Николае Александровиче было все, что так привлекало ее в мужчинах: любовная отзывчивость и некая холодность, ироничность, благородство манер.
Ей казалось, она понимает его гораздо лучше других и потому только она должна быть с ним рядом.
6
Наследник всего-навсего поболтал с барышней, одной из многих; и все они смотрели на него с восхищением, все краснели и призывно улыбались. Знакомство с маленькой Кшесинской состоялось потому лишь, что рядом их усадил Государь, выделивший эту девушку из целого сонма хорошеньких хохочущих выпускниц. Николай Александрович вовсе не собирался флиртовать и наверно тут же и навсегда забыл бы этот вечер и маленькую танцовщицу, если бы не смотрела она на него такими влюбленными глазами Можно было понять и извинить равнодушие его к многочисленным воздыхательницам: слишком часто сталкивался наследник с преувеличенным женским вниманием, слишком был им избалован. Вот и смешливая кокетка Кшесинская с первых минут разговора демонстрировала неприкрытое желание ему понравиться. Близость миленькой пейзанки в откровенно кокетливом наряде была приятна Николаю Александровичу; этой девушке громче и дольше чем другим аплодировал зал, именно ее, одну их многих, отметил обычно скупой на похвалу Государь. Явно волнуясь, нежным голоском отвечала она на вопросы и весь вечер не сводила с него влюбленных глаз. И наследник был слишком хорошо воспитан, чтобы, по меньшей мере, спокойной приязнью ответить на ее восторженное расположение. Прощаясь, Николай Александрович пожал дрогнувшую маленькую ручку; под прозрачной кожей худого запястья прощупывались все тонкие косточки. Заглянув барышне в глаза, он пожал холодные влажные пальчики и тут же их отпустил.
«Не правда ли, прекрасный вечер? Вы успешно сдали экзамен и вы так славно танцевали сегодня. Чрезвычайно рад был с вами познакомиться».
Он разглядывал ее своими красивыми прозрачными глазами.
(«Таких прекрасных, таких драгоценных глаз вообще не бывает в природе, не может быть! а уж у мужчин и вовсе никогда не бывает я, по крайней мере, не встречала).
Ах, я также очень, очень рада! она старалась, чтобы голос ее звучал как можно мелодичнее. У меня был счастливый день. Наконец-то я станцевала экзамен, заслужила похвалу Государя а еще имела счастье познакомиться с вами, ваше императорское высочество».
Ей не хотелось, чтобы он уходил.
Наследник, рассеянно кивнув, проводил глазами стайку пробегавших выпускниц, потом вновь взглянул на свою взволнованную визави.
«Стало быть, совсем скоро я увижу вас на сцене Императорского театра? Ведь вы теперь профессиональная артистка? Буквально с сегодняшнего дня, не так ли?»
«Да!.. Предполагаю, что стану ею, хотя пока что я не принята в труппу Императорского театра».
«Я уверен, что это вопрос решенный. Слишком очевидный успех имели вы сегодня не только у публики, но и у Государя. Это удается не каждому не каждой, быстро поправился он и засмеялся. И думаю, такой же успех будет сопутствовать вам на профессиональной сцене. Я конечно не прорицатель наклонив лицо, он быстро провел пальцами по лбу (и в точности такой жест делал император в минуты раздумья), но беру на себя смелость предсказать вам самую счастливую артистическую будущность. Увидите, непременно станете знамениты».
Она стояла перед ним с пылающими щеками, с горящими глазами, нервно теребя юбку. Под яркой лампой сиял вокруг румяного лица ореол распушившихся, развившихся волос. По-детски крупными передними зубами она закусила пунцовую нижнюю губу, присела в немом реверансе и остановила на цесаревиче смелый красноречивый взгляд.
Николай Александрович, по-военному уронив голову, почти холодно ей улыбнулся и быстро пошел к выходу.
7
Дома Матильду ждали триумфальная встреча и обещанный торжественный ужин. Накрытый стол сверкал серебром и хрусталем: Феликс Иванович знал толк в хорошей еде и любил устраивать домашние праздники. Все значительные события в семье непременно отмечались торжественным застольем. Вот и теперь в серебряном ведре ждала своего часа погруженная в шуршащий наколотый лед белогорлая бутылка шампанского, отец, обернув горлышко крахмальной салфеткой, самолично взялся ее откупорить.