Меня только Джон так называет, с ходу осадил его Тимур.
Ладно, не суть, пойдем отойдем, они отошли от столовой, откуда тогда выходили с обеда.
Дело вот в чем, пара девчонок хотят встретиться с вами. Наедине. Ну ты понимаешь зачем, хитро проговорил тот, подмигивая.
Я тебя видел раньше, но, может, ты представишься мне еще раз? Как тебя зовут-то вообще? спросил Шарлиев. И с чего мы должны тебе верить?
Я Макс Дроган. Слушай, зачем мне врать, а? Вы же славные ребята. Я это сразу понял, объяснял тот.
А почему они тогда сами не подходят? перебил его Джон.
Слушай, ты вообще с девушками-то общался, а? Они же стесняются, дружище! Вы мне понравились, вот я и хочу вам помочь все устроить. Ну понимаете. Так что думайте сами.
Если так, то пусть приходят сегодня к нам в номер, мы в 14-м живем, сказал Тимур насторожившись.
Я передам. Супер! А я пошел. Меня не должны видеть с вами, проговорил тот и начал уходить к другому корпусу.
Увидимся, Макс. Спасибо, сказал тому в след Джон, и они тоже направились в номер.
Начался тихий час, и всех ребят разогнали по номерам. У кого-то работал телевизор, кто-то слушал музыку, кто-то бегал тайком курить.
Что ты думаешь об этом Максе, Джонни? спросил того Шарлиев. Думаешь, он говорит правду?
Думаю, да, ну а какой смысл ему врать? ответил Джон, ковыряя в носу.
Может, он хочет многоходовочку какую-то провернуть. Не думал об этом? спросил тот.
Думаешь?
Ладно. Пораскинем потом над этим, сказал Шарлиев и отвернулся на бок вздремнуть.
После полдника грянул гром и началась гроза с проливным дождем. Все, кто были на улице, побежали в корпус. Играя в настольные игры на первом этаже в холле и выжидая окончание ливня, один из подростков заметил что-то в окне.
Смотрите! Это Шарлиев и Джон бегут! Голые! А там ливень стеной! закричал паренек небольшого роста, облокотившись на подоконник.
Буквально весь лагерь с изумлением обернулся и увидел, как двое друзей хохочут и бегут в чем их мать родила по территории пансионата. Кто-то, кстати, и выбежал к ним, сбросив одежду, но, понятное дело, то были мальчики. Все, кто видел происходящее, смеялись и восхищались самоотверженностью ребят. Окна выходили на сосновый бор, по которому голыши бегали кругами, держа руки на причинном месте. Сделав пару кругов под ливнем и немного запыхавшись, ребята умопомрачительно смеялись. Так никто из них не смеялся до этого. На общий сбор они вошли уже одетые и отогретые. Вожатые стояли серьезные, хотя пара из них скрытно улыбались, смотря на ребят. Возможно, никто из них не смог бы так сделать, тем более в их возрасте и с их долей ответственности, или просто завидовали их беззаботности. Ребята сидели большим полукругом в обширном холле, и как только герои последних событий вошли, все взорвались аплодисментами и криками.
Тишина! Тишина, я сказала! прокричала учительским голосом одна из вожатых в квадратных очках. От лица всего педотряда я призываю вас извиниться перед всеми.
Простите, промямлили ребята и тихо сели в полукруг.
Вы понимаете, что это была из ряда вон выходящая выходка, молодые люди? сказал, пытаясь показаться заумным, другой вожатый. После ужина директриса будет ждать вас у себя.
Черт, опять дышать этим дымом, прошептал Шарлиев, сделав усилие, чтобы не смеяться в голос: минута была напряженная.
Вечером уже почти по традиции они сидели в том пропахшем дымом кабинете. Директриса выглядела уставшей и даже слегка заикалась, изредка потряхивая рукой с зажженной сигаретой.
Так, мальчики, сказала она тихо строгим голосом, это уже вторая ваша выходка за смену. Что это вы у меня тут удумали творить все что вздумается, а? В Москву захотелось, да? Но к родителям я вас, конечно, не отправлю. Уже до конца смены осталась-то вон неделя.
Она посмотрела на старый календарь.
Поэтому будем привлекать обоих как нарушителей к наказанию в виде обязательных работ. Все ясно?
Да ответили они.
Вот и славненько, я передам вожатым задание для вас. И чтоб больше не нарушать! А то у меня без вас проблем много, еще и с двумя сопляками возиться буду. Оно мне надо? Вот скажите?! она договорила и снова закурила сигарету.
Мальчишки вышли из корпуса, в котором находился ее кабинет. Горело только ее окно. Вокруг было уже темно. Все было пронизано волшебной магией ночи, и им хотелось куда-то бежать и никого не слушать, в кого-то влюбляться, ругаться, срываться и всячески показывать себя, но они осознавали, что шутить с этой женщиной не стоит. И к тому же она вела себя как мудрая управляющая, несмотря на свои порой грубые высказывания, а поэтому медленно ползли к номеру по привычной тропинке между сосен.