Шарли, а ты знаешь, кстати, что самая живность на траве собирается в самом сладком ее месте?
Знаешь, иногда ты очень занудлив. Пусть там и куча микробов, но они ведь тоже мясо! рассмеялся Шарлиев и продолжил жевать сладкий конец травинки.
Покраска шла немного медленнее, потому что Шарлиев то лежал на траве, то присоединялся к Джону, но через час с небольшим они все же закончили. Не спеша пришли в кабинет директрисы и сказали, что работу завершили. Вскоре, убедившись, что работа выполнена по совести, она отпустила ребят в номер, дав в придачу немного ее личных сушек. Придя в номер, друзья, разморенные солнцем, упали спать.
Часть 2
2005 год
Эй, щенок, вставай, шлепал ладонью по лицу мальчика его отец. Ты не охренел ли тут спать, когда я дома?
Мальчик привстал на кровати, на часах было два ночи. Над ним стоял пьяный отец и бил его ладонью по щекам.
А ну встал и пошел мыть посуду. Я сказал: пошел! отец отправил его на кухню, отвесив пинок под зад. Ты думаешь, мамки твоей нет, я тебя жалеть буду? Мужиком надо быть, шел тот, шатаясь, за сыном.
От него пахло спиртом и чем-то еще. Он закурил и сел за стол на кухне. Мальчик встал и начал мыть гору двухдневной посуды, стоя босиком.
Вот как надо время проводить, говнюк, а не спать лежать. На том свете отоспимся, сынок. Я из тебя мужика-то сделаю! путался в словах отец, уже наливая себе новую рюмку. Я в твои годы уже шить умел, все сам делал! А тебе одиннадцать лет и вон, как сопля тонкий. Я уже баб имел, а ты и куска дерьма не стоишь.
Мне двенадцать! сказал обиженно сын и сразу получил по лицу старой банкой из-под пива со стола.
Я лучше знаю, понял меня? Спиногрыз! Я для тебя деньги зарабатываю, на этом чертовом заводе Кировском, вкалываю, чтобы ты пререкался тут стоял? Неблагодарный мешок с дерьмом.
Отец собрал мокроты и плюнул сыну на спину. У мальчика побежала слеза по щеке, но он не показывал этого. Его отец ненавидел, когда кто-то плакал. «Мужчина не может плакать», говорил он.
Ты мне лучше новенького чего-нибудь расскажи, щенок, как ты в школе там? Девка-то есть уже? смотрел на него тот. Он же, не отвечая, домывал посуду и утирал слезы рукой.
А, смотри-ка, у него уже и девка есть! Молчит значит, любит, да, щеночек? улыбался мужик большим неприятным ртом, почмокивая после ужина. Мальчик домыл посуду и направился в комнату. Отец успел схватить его сильно за руку и сказал: «Я тебя не отпускал никуда, щеночек, поговори с папкой-то». Подросток собрался с силами.
Я! Не! Щенок! Я! Максим! прокричал он и плюнул отцу в лицо.
Ах ты свинья! схватил его отец за шею. Я же тебя тут и придушу, лягушонок, что ты мне сделаешь? А? Кишка-то тонка у тебя! Когда своих детей родишь и над ними сможешь издеваться, а теперь пойдем в комнату, я тебе игрушку одну покажу.
Тот потащил его в комнату.
На столе лежал кухонный нож, и Максим успел его прихватить, пока отец проходил в узкий коридор.
Я тебя воспитал, щенок! Я тебе покажу, что надо делать, когда дети плохо себя ведут, кричал тот и тащил в комнату сына.
Тогда для паренька его бабушка была единственной любимой родственницей. Она иногда заезжала и заботилась о нем, привозила гостинцы, от нее всегда пахло теплом и выпечкой. Макс ее сильно любил, но потом ей срочно нужно было поехать на операцию, откуда она уже не вернулась. Когда та в последний раз навещала их, то привезла новый связанный вручную коврик с красными узорами и положила его перед входной дверью. Этот коврик в силу новизны материала хорошо скользил по деревянному паркету в квартире и, когда отец уходил на смену и закрывал его дома, Макс любил на нем кататься по полу как на фанере по льду. В ту ночь отец решил проверить, закрыта ли входная дверь, и потащил упирающегося сына за собой. Дернув дверь с силой, он убедился, что та была хорошо заперта, и сказал: «Ну уж теперь ты никуда не денешься, щеночек». Отец тянул подростка за собой, а тот упирался в дверные проемы в квартире и всячески препятствовал тому, чтобы попасть в его комнату. Идя по коридору от входной двери в свою комнату, пьяный отец наступил на тот бабушкин коврик, а так как его сын дергал то вправо, то влево, он поскользнулся и со всего размаха упал виском о старый лакированный комод в коридоре. Мальчик отскочил от испуга. Он не знал, что делать.
Прошло некоторое время. Отец все лежал бездыханный в коридоре, а Максим все это время стоял над ним остолбенев. Он сильно испугался, а потом бросился бегать по пустой квартире. Он смеялся, пинал бездвижное тело отца, носился вокруг, кричал и хохотал, потом плюхнулся на кровать и стал рыдать. Он сам не понимал, чего боялся больше, что отец проснется и накажет его либо что он умер. Видимо, будучи еще слишком молодым, он и сам этого не понимал. Он был психически травмирован, но догадался позвонить в скорую. Когда машина прибыла, Максим рассказал все, как видел, опустив деталь, что его тащили за руку. Фельдшер прощупал пульс и констатировал смерть. На виске уже появлялась характерная гематома.