Хозяйка Елена Сергеевна была женщиной лет шестидесяти, может шестидесяти пяти, коренной петербурженкой, воспитанной и милой женщиной. Лет десять назад она похоронила мужа и теперь жила с Николаем, пожилым веселым человеком, который всегда сопровождал ее во всех приходах за оплатой, видимо для охраны. В их отношениях сразу было видно, кто там всем управляет, он беспрекословно выполнял все ее указания. Хотя, может быть, это было элементарным уважением к женщине, от которого в последнее время все начинали отвыкать. Пока Елена Сергеевна осматривала комнату, он всегда пытался заговорить с Максимом и обсудить политическую обстановку в стране. Николай был сторонником коммунистической партии и вспоминал, как хорошо жилось в Советском Союзе и как сейчас олигархи у власти набивают себе карманы. Каждый раз после очередного рассказа он, видимо, ждал поддержки и одобрения своих слов, но Максим деликатно уходил от нужных Николаю ответов, не придерживаясь социалистических взглядов и помня рассказы родителей о жизни в Советском Союзе.
Авария
Пройдя через стройные ряды курильщиков, Максим повернул к площади Шевченко и направился к Левашовскому проспекту. Его дом находился на улице Всеволода Вишневского. Вечер этого летнего дня был тихим и безветренным, усталость гнала домой, уже хотелось спать. Но перед этим все-таки нужно было зайти в магазин, на Левашовском был Дикси. В магазине было немноголюдно, очереди в кассу не было, поэтому покупка кефира и геркулеса на утро не заняла много времени.
Выйдя из магазина, Максим повернул направо и решил не идти до Ординарной, а свернуть в арку и немного срезать. Надев наушники еще в магазине и включив любимый Nickelback, он зашагал по направлению к арке. Когда закончился трек и Максим полез в смартфон, чтобы поставить что-то другое, навстречу ему невесть откуда взялся джип, большой «Ленд Круйзер», непонятно зачем разогнавшись в этой узкой арке, рассчитанной разве что на узкую бричку, запряженную лошадью. В последнее мгновение подняв глаза, Макс увидел расширенные от удивления глаза очень грузного армянина за рулем, который явно не ожидал увидеть пешехода в арке, предназначенной для этих самых пешеходов.
Удар бампером пришелся чуть выше колен и был несильным, у машины были хорошие тормоза, но тем не менее двухтонная машина хорошо приложилась о Максима. Самое страшное было то, что отлетая, он головой ударился об металлические ворота, которые были открыты и прижаты к стенам арки. Время от времени жильцы этого дома закрывали их, чтоб посторонние не ставили свои авто во двор, и когда ворота были закрыты, приходилось идти до конца дома и только потом поворачивать на свою улицу. Сегодня путь был свободен, поэтому-то Максим на свою беду оказался здесь.
После удара о металлические ворота в глазах вспыхнули искры, что-то молниеносно вспомнилось о работе, об Андрее, который наверняка будет ругаться, если он не выйдет в свою смену, и Максим потерял сознание.
Очнувшись, он увидел склонившуюся над ним старушку со смешной собачкой на веревочке, она что-то говорила про невоспитанную молодежь, и пагубное влияние пьянства на молодой организм, и еще, конечно, о том, что в ее время такого не было. Максим сидел на выходе из арки, облокотившись спиной о стену, в руках были кефир и коробка с геркулесом. Он с трудом вспомнил эмблему тойоты на решетке радиатора, удар и большое лицо армянина. Память вернулась окончательно. Видимо, добрый толстый водитель после аварии посадил его и аккуратно сбежал с места преступления.
«Хорошо хоть кефир оставил», рассеянно подумал Максим.
Бабуля, я не алкоголик, меня машина сбила! попробовал зачем-то оправдаться он вслух.
Конечно, вы тут сбитые каждый день у меня под окнами валяетесь, бабка продолжала ворчать.
А вы тут больше никого не видели, машину не видели? спросил Максим.
Не видела я твоих собутыльников, уже выходя из арки, крикнула бабулька.
«Вот попал-то я», подумал Максим.
Часы были на руке, и даже кто-то бережно положил телефон в боковой карман джинсового пиджака. Без сознания Макс был недолго, просидел тут минут десять от силы, а может, и того меньше.
Он встал. Закружилась голова, но тем не менее он стоял на своих ногах и руки повиновались его приказам. Не надевая наушников, Максим поплелся в сторону дома. Голова кружилась, на затылке наливалась большая шишка. Странно, но в ногах не было боли, хотя первый удар пришелся именно на них. Пересекая улицу Вишневского, чтобы зайти во двор-колодец своего дома, Максим встретил соседа, жившего этажом ниже, с которым они периодически разговаривали о новых гаджетах в салоне связи.