Семен отодвинул от стены усилители и ткнул пальцем в плоский блок:
Я должен знать всю эту аппаратуру назубок, понимаешь? А это чудо техники я опознать не могу, хоть режь меня. И что он посылает на антенны, которые весь зал охватывают тоже не знаю!
Иван приподнялся с табуретки и уставился на черный ящик. Затем он сморгнул и спросил:
Отвертка есть?
Нет, мне запрещено здесь что-то чинить А ты в этом соображаешь? Ты же вроде слесарь?
Кажется да Семен, да кто мы такие?
Если б я знал Но очень хотел бы это выяснить. И как это случилось, и кто все это устроил. А то, целый барак беспамятных идиотов, и никто на настоящего бандита ни разу не похож. Разве что начальник с мастером похожи. Ну, еще ты немножко. Шучу, шучу
Сема, хорош прикалываться. Скажи лучше, что делать предлагаешь?
Ну, во-первых, предлагаю тебе не пить таблеток, чтобы совсем не превратиться в добродушного ничего не замечающего идиота, согласен?
Я-то согласен, только не загнемся мы тут с тобой? Лепила-то наш не раз говорил, что оттого нас не караулят, что без таблеток любому будет сразу хана? Типа, сами приползем назад, если сил еще хватит?
Сам смотри я весь день без «колес» полет нормальный. А уж Айболиту хренову верить точно не стоит, ему положено нам всякую чушь втирать, чтобы мы совсем в овощей превратились.
Ну, пусть так. А что, во-вторых?
А надо все собирать, подмечать и анализировать. По крайней мере, мне они там в конторе привыкли, что я тупой и ничего не слышу, и вообще меня стесняться перестали. Но по-хорошему, дергать нам отсюда надо.
Куда дергать? Ты хотя бы знаешь, где мы находимся? Ни названия, ничего, просто поселок в глуши. И никто не знает, заметил? Машины для ремонта нам без номеров пригоняют, где-то по дороге скручивают, что ли. Никто чужой сюда не заезжал ни разу. Мы даже не знаем, в какой части страны находимся.
Ну, это ты загнул. Лес, поле как в обычной средней полосе России. Так что, если мы и далеко от Москвы то не очень.
А почему ты Москву вспомнил? Может мы из Ленинграда или еще откуда-нибудь?
Да я это к примеру сказал, просто всплыло откуда-то: «Далеко от Москвы». Книжка, что ли. Или фильм даже. По-любому, здесь не бескрайние просторы Сибири, местность должна быть достаточно плотно заселена.
Что же сюда даже по ошибке не забредает никто? Что-то тут неладно с этим, друг! И еще вопрос напрашивается: что мы в пути жрать будем? Если кого-то из барака в качестве «коровы» брать, то я на такое не подписываюсь!
Ну ты чего, мы людоеды, что ли? У повара пару батонов сопрем. На фоне того, что он себе тырит, даже заметно не будет.
Ладно, уговорил. Иван встал с табуретки и протянул руку, Я с тобой!
Вот и отлично! облегченно вздохнул киномеханик, пожимая руку, Все, давай разбегаться, пока кто-нибудь ненужный нас тут не засек.
Этим вечером Семен поставил зрителям кинокомедию, старую, но довольно смешную. Народ веселился и хохотал до упаду, бурно обсуждая нелепые приключения героев, казалось, что все было как обычно. Сидящий в центре зала Иван веселился со всеми, чувствуя, тем не менее, с каждой минутой нарастающее беспокойство. Что-то явно шло не так. Украдкой скосив глаза в сторону, он увидел нервно оглядывающего зал врача, несколько раз пытавшегося встать с места. Фильм уже почти закончился, когда привычное ощущение умиротворения вернулось. Все снова было правильно и так, как надо. Иван так задумался, пытаясь понять происходящее, что очнулся только на финальных титрах. Все пошли к выходу, и врач тоже, так и не предприняв никаких действий.
Оказавшись на улице, Иван остановился, прислонившись к наполовину облетевшей березе. Перед ним лежало во тьме небольшое поле, на котором обычно испытывали отремонтированную сельхозтехнику. Дальше смутно чернел смешанный лес. И больше ничего вокруг. Далеко от Москвы
Сбоку раздались шаги, и из темноты вынырнул Семен, посмотрел на то же поле, и меланхолично пробормотал в тон каким-то своим мыслям:
« Друг мой, друг мой, я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит над пустым и безлюдным полем»
«То ль, как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь». продолжил за него Иван.
Знаешь, да? А еще что-нибудь оттуда сможешь вспомнить?
Подожди, сейчас
«Счастье, говорил он, есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души за несчастных всегда известны.