Надо сказать, планов никаких не строили. Разойтись бы культурно, прежде поблагодарив друг друга за приятные минуты времяпровождения. Так нет, темперамент или страсть, а может, ревность взыграла, да так, что я готова была снести всех и всё на своём пути.
Вот и в тот день я находилась в необыкновенном внутреннем возбуждении. Было уже несколько ошибок с моей стороны, что одной больше явная погибель. Тут же набрала знакомый номер, после двух пропущенных. Я с полной уверенностью могу сказать, что Дмитрий хотел встретиться. Так как состояние моё было критическим, то и ляпнула после приветствия глуповато и грубо:
А что, разве с овцой встречаются? Неужели это возможно? Я же овца!
Дмитрий молчал.
Ты не сердись на меня, продолжала я, за то, что я отказываю тебе в свидании. Я так сильно проникнута сознанием того, что я нуль перед тобою, в твоих глазах, что тебе будет в радость принять от меня несогласие!
Я уже и не знаю тогда, что?.. произнёс мужчина.
Как же! досадовала я Тебе больше свидание нужно, чтобы убедиться, ссохлась ли я по тебе. И как это великолепно. Комичнее и грязнее нельзя показать, как женщина любит всё сильнее, при этом называть её дурнушкой и спрашивать: не желаешь встретиться, не хочешь ли? А? Как тебе это нравится, Дима?
Ты сегодня особенно резка, сказал Дима.
Ты знаешь, я с недавних пор себе позволяю говорить иногда очень откровенно. Повторяю, я твоя овца, а пастух не стыдится, и овца оскорбить не может.
Что за бред! И терпеть я не могу этой «стадной» теории.
Заметь, Дима, что я не потому говорю про мою овечью шкуру, что желаю быть твоею овцой, а просто говорю как о факте, совсем не от меня зависящем.
Зачем ты позвонила?
А ты зачем мне звонишь? спросила я в ответ. Теории «стадной» не терпишь, а покорности требуешь: «Отвечать и не рассуждать!» Хорошо, пусть так. Зачем перезвонила, спрашиваешь? Люблю! Любовь это всё!
Спасибо, произнёс Дмитрий. Понимаю, но не впадать же в такое сумасшествие! Как же тебя с небес спустить? Ты ведь доходишь до фанатизма. Для чего?
Разумеется, для того, чтобы быть лучше себя вчерашней. И стать для тебя другим человеком, а не «овцой».
Хм, а я подумал, тебе дурость в наслаждение, сказал Дима.
Ты подумал? закричала я. Конечно! Мне от тебя о моей дурости наслаждение! продолжала я бредить. Но я хочу, может быть, попытать и другого. Меня твоя знакомая поднявши брови рассматривает. При этом высокомерно не здоровается. А как недавно братец твой наставления читал за то, что родственница не уехавшая побеспокоится, если узнает об отношениях наших? А я, со своей стороны, может быть, желаю страстно взять и пенделя дать обоим?!