Наконец он с трудом приподнялся на подгибающихся локтях, встал на четвереньки и так еще постоял некоторое время, чувствуя головокружение и тошноту, потом выпрямился и вздрагивающей, разбитой походкой пошел прочь.
Когда Василий Иванович брел по асфальтовой дорожке, проложенной по берегу, его сознание все еще не могло оправиться от недавнего потрясения, и невидящий взор равнодушно скользнул по чьим-то забытым белым туфелькам и плащу, брошенному на скамейке.
©, ИВИН А.Н., автор, 1973, 2010 г.Вечерняя притча
Поклав глухарей в ягдташ, я направился разыскивать избушку, которую заприметил еще днем, чтобы переночевать там.
На мой стук никто не ответил. В горнице горело электричество, и стоял телевизор. Возле открытой печурки, в которой гудели поленья, сидела благообразная старуха, а с полатей виднелись чьи-то ноги то ли в лаптях, то ли в модернизированных чувяках.
Здорово, хозяева, сказал я, отряхивая у порога воду с плащ-палатки.
Здравствуй, путник! ответила приветливо старуха. Присаживайся к камельку.
Спасибо, не откажусь Вишь ведь свирепствует непогода: можно подумать, что вся нечисть ополчилась
Да, ненастье на дворе, согласилась старуха. Даже меня загнало под крышу. Обычно ведь я кочую из дома в дом
Странница, что ли? Как зовут-то тебя?
Совесть.
Больно чудно назвали.
Родитель был малость придурковатый, пояснила старуха.
А это кто там лежит, на полатях-то?
Да старик один, Демос. Часто наведываюсь к нему, да он все непроснется никак. Врачи у него болесть какую-то нашли, летаргию. Говорят, в любую минуту может проснуться. Вот и жду.
А давно он заболел, старик-то этот?
Давно. Почитай что с Отечественной спит. Телевизор вот ему купило начальство, всё заботится о нем. Ну, иногда вечером слезет с полатей-то да и посмотрит.
Это как понимать? Спящий-то? Сомнамбула, что ли?
Да уж так.
Чудные дела творятся на белом свете, сказал я, взглянув на полати. А поесть у тебя не найдется ли чего, хозяюшка?
Испей брашна вон в углу, в корчажке стоит. Ситный хлебец да маслице коровье там же найдешь.
А дети-то у тебя есть? спросил я насытясь.
Как же, есть. ответила старуха. Только в тюрьме они почти все.
А что так? Сама-то ты на вид старуха хоть куда, а неужто дети с кистенем бродят?
Да уж такие христосики уродились.
Ну, ничего, ты не горюй. Все обернется к лучшему.
А я и не горюю. Любят они меня, передачки им ношу, а случается, и на свободе привечаю Ты сам-то откуда идешь?
Охотился, мать. Глухаря-графомана да глухаря-плагиатора подстрелил.
Не наши, чай, названья-то, латинские?
Латинские.
А не взыскивают за то, что охотишься-то в неурочную пору?
Не без того: по годику за эскападу и по два за диффамацию.
Как это?
А так: выстрелишь из левого ствола эскапада, выстрелишь из правого диффамация. Уж и ружьишко-то мое в детский пугач превратилось. Такая досада!
Ну и ты не горюй. С лесничим-то не толковал об этом?
Было дело. Да ведь нельзя ему втолковать-то: ему гонорарий платят за охрану этих птичек.
Если нельзя, так плюнь на него, да и всё. Ходи себе постреливай.
Дверь распахнулась. Вошли два лесника. Старуха посмотрела на меня тоскливо.
Ты чего, убогая, расселась? Опять за свое? закричал толстый лесник на старуху.
Второй надел мне наручники.
Ну, прощай, мать! сказал я.
Старик на полатях заворочался, пустил густой храп, но не проснулся.
Прощай, сынок! Вспоминай меня! А буде случится гостинец принести, свидимся.
Ружье конфисковать! сказал толстый лесник. А вот что с глухарями делать?
Похороним на Ваганьковском.
Я вышел. Они следом.
Алексей ИВИН, автор, 1975, 2010 г.Притча опубликована в журнале «Голос эпохи» и в сборнике «Русское восприятие» (г. Александров, 2006 г.)Алексей ИВИН