Мне можно съездить на место преступления? нерешительно спросил Виктор.
Следователь не должен задавать такие вопросы, неодобрительно прошипел начальник. Ты сам должен решать, что тебе делать и как. Но еще раз повторяю, никакой самодеятельности и держи меня всегда в курсе дела.
Как дела у самого лучшего следователя в городе? молодой журналист Антон Савелов в последнее время постоянно задавал этот ироничный вопрос Виктору, дабы его немного позлить.
Однако Коршунов никогда не поддавался на провокацию и отвечал вопросом на вопрос:
А как поживает самый известный журналист?
На этом словесная перепалка заканчивалась. Виктор и Антон дружили уже очень давно, ещё со школьной скамьи. Один окончил Академию полиции, другой факультет журналистики университета. Казалось, судьба должна была разлучить бывших приятелей. Но по какой-то странной и счастливой случайности, они по распределению попали в один и тот же город и снова встретились. Во время первой тёплой встречи в недорогом ресторане, друзья решили сообща снимать квартиру и жить вместе. Так было дешевле. Благо, что ни один, ни другой к этому времени не обзавелись семьями.
Намётанный взгляд Антона сразу же заметил увесистую папку на столе Виктора. Любопытный журналист подошёл поближе.
Взял работёнку на дом? усмехнулся он. Разве вам можно выносить документы из отдела.
Это дело из архива. Я подписался, что верну его в целости и сохранности.
Вот как! интерес Савелова нисколько не ослабевал, но взять папку без ведома хозяина, он не решился. Тебе поручили дорасследовать дело о громком заказном убийстве?
Какое там! махнул рукой Коршунов и сразу же догадался, что нужно приятелю. Я надеюсь, ты интересуешься не с профессиональной точки зрения.
Боже упаси! Антон клятвенно сложил руки на груди. Один раз я уже тебя подставил, опубликовав маленькую заметку, когда дело ещё не было закрыто. Больше этого не повторится.
А я из-за тебя лишился премии и получил « строгача». Благо, что преступление было не очень тяжким. В противном случае, меня могли с треском уволить из органов.
Повторяю, я совершил глупость и больше подобного совершать не буду, виновато процедил Антон, надеясь на снисходительность своего друга.
Как же ему хотелось заглянуть в эту папку, полистать её, ознакомиться с протоколами допросов, следственных мероприятий, результатов экспертиз. Виктор наблюдал за приятелем сбоку и едва-едва усмехался. Он отлично знал своего друга и понимал, что тому нужно. Выдержав театральную паузу, Коршунов на радость Савелова произнёс:
Ладно. Бери стул. Будем вместе изучать эту папку. Только прошу тебя никому ничего не рассказывать.
Ничего особенного в этой папке мне было: набор стандартных бланков аккуратно и тщательно заполненных. Из этих всех документов следовало, что вожатый, которого звали Денис пропал почему-то поздно вечером, притом он сказал, что догадывается, где находится пропавший накануне мальчик из его отряда.
Странно, очень странно, заметил Виктор. Значит Денис пошел искать пропавшего мальчика.
Я тоже не понимаю этого, поддержал своего приятеля Антон. Значит у вас в архиве должно быть еще одно дело об исчезновении ребенка
Я, конечно, спрошу об этом у начальника. Ясно, что оба исчезновения были связаны между собой, но почему-то не объединены в общее дело. Неужели работники лагеря вызвали полицию только тогда, когда пропал вожатый.
Возможно они не хотели поднимать лишний шум и решили обойтись своими силами, сделал предположение Савелов. А ты говоришь, что тебе совсем не интересные дела достаются. Тут есть какая-то тайна, которую тебе не мешало бы раскрыть.
Так любое преступление это тайна, улыбнулся Виктор. Вот где мне теперь искать свидетелей и маму потерпевшего. Да еще Константин Иванович сказал, чтобы я не занимался самодеятельностью. Я должен подтвердить или опровергнуть, что труп найденный два дня назад является трупом Дениса и больше ничего.
Мы ведь можем провести неофициальное расследование, ведь тебе разрешено сделать копии этих всех документов.
Ты всё-таки хочешь, чтобы меня уволили из органов, недовольно буркнул Виктор. Чтобы проводить подобное расследование нужно очень много времени и ресурсов, и человеческих и материальных. Это же снова надо опрашивать всех свидетелей, а ведь прошло уже десять лет и многие не помнят подробностей всего того, что произошло.