Энке уже понемногу приноровился понимать речь врагов. Они произносили слова несколько иначе, чем тавальды, и говорили быстрее, чем сородичи Энке, словно зажёвывая некоторые звуки. Но сам строй речи сэйдов был таким же, как у лесных племён. Поэтому, когда ухо пленника привыкло к говору «неназываемых», понятных слов стало значительно больше, чем непонятных.
Ветер растёт, говорил один из воинов, обращаясь к предводителю. Туда-то против ветра шли, сейчас хорошо! Пригодился бы сейчас нам пэнгек, да ведь нет у тебя пэнгека.
Нет пэнгека, подтвердил тот, порвался пэнгек, сильно старый был Да этот тейтеан под ним плохо идёт, сильно качает. Хангла-мастер, когда делал, много ходил на тлакк, брагу пил, один край на полвершка толще сделал.
Послышался сдержанный смех.
Ничего, пробасил другой воин из старших, теперь пойдём в Клеамат, сменяем холук, новый тэйтеан закажешь, и с пэнгеком сразу!
Нет, сказал владелец лодки, похлопывая по желтоватому борту, не буду заказывать. Этот тейтеан хороший, а я стар, мне хватит
И тут Энке вспомнил, что у него свободен рот! Лежать без дела, в ожидании непонятно чего, было невыносимо для него. Он вспомнил рассказы о героях, которые, уже будучи привязаны к столбу пыток, поносили врагов и насмехались над ними. Он, Энке, почти в тех же условиях. Хуже уже не будет. Они с ним в одной лодке, деться от его проклятий и поношений им некуда. В самом уж крайнем случае пленника выкинут за борт. Страшно? конечно, но это лучше, чем жить в плену. Он всё равно не станет на них работать!
Вообще-то ему уже становилось страшновато и не только от непонятности будущего. Лодку плавно покачивало с носа на корму, и у пленника понемногу начинала кружиться голова. Не духи ли Моря а с Морем у лесных жителей всегда связывалось что-то страшное и неприятное начинают потихонечку поедать его тело и душу? Или или превращать его. Есть же старый рассказ о тайверской девушке и сэйдах. Те взяли в плен дочь вождя и повезли на Острова, но она сумела разрезать верёвки острием вражьего копья, прыгнула в Море и поплыла к берегу. Разгневался на беглянку бог Моря, и превратилась она в страшную рыбу, без чешуи и с человеческим лицом. С тех пор она плавает в Море и кричит жутким голосом, тоскуя о потерянных навсегда лесах. Кто услышит крик рыбы начинает тосковать, а потом умирает.
Энке облизнул губы. Надо решиться. Это как в холодную воду ступить. Ну, сейчас или никогда!
Сэйды, хрипло проговорил он, я вас не боюсь.
Как же это хорошо снова обрести возможность говорить, и без страха сказать врагу всё, что хочешь! Энке ощутил приятную лёгкость он смог, он сказал! Вот теперь пусть хоть за борт! Надо только перед смертью обложить врагов пообиднее
Враги, впрочем, не обратили особого внимания на его слова. Лишь один воин бросил на пленника удивлённый взгляд как если бы вдруг заговорила человечьим голосом сама лодка или серая шкура. Остальные сэйды даже не прервали беседу.
Вонючие пожиратели падали! завопил Энке во всю силу своего голоса. Вы бабы, вы убежали от хомяка, задрав хвосты! Ракушки вам склизкие собирать, а не воевать с тавальдами! Вы увешались зубами, а сами напали на меня сзади, чтобы не смотреть мне в глаза! Не спасут вас зубы, смердящие трусы!
Сэйды переглянулись, а потом свирепо захохотали. Может, не всё поняли? Но слова «трус» и «падаль» одинаковы в языках всех Племён, да и не так уж непонятно они сами говорят.
Не боюсь вас! снова закричал Энке. Ваши пытки простая щекотка, ваши копья не страшнее бабьих иголок! Ваш дух войны жалкий червь, хомяк его зубами рвёт, глотает, испражняется им!
Молодой сэйд посуровел лицом и посмотрел на предводителя, но тот на все крики пленника лишь улыбался. Между тем солнце скрылось в облако, лодка раскачивалась всё сильнее и сильнее. Похоже, проняло не сэйдов, а самого морского бога. Вокруг уже не было видно никаких полосок суши только волны, одна выше другой
Наконец, старший враг снизошёл до ответа. Мешая понятные и непонятные слова, он сказал пленнику:
Маленький хаквах, ты хоть и глуп, но как будто храбр. Побереги силы, тебе ещё кормить
Кого кормить Энке не разобрал, это было одно из тех непонятных слов, которые есть только в языке сэйдов. Все воины коротко хохотнули при этих словах предводителя, но почему-то сделали тот же отвращающий жест, как тогда, у берега.