Взяв с плитки кастрюльку и направившись с ней к нам, Василий Филиппович позвал Дениса к столу. Денис сказал, что не хочет есть, потому что поужинал дома.
Ну, дело твоё, сказал Василий Филиппович, поставив кастрюльку на стол. Он сходил за тарелками, принёс разогретый чайник, стаканы, сахар, буханку хлеба, и пристроился рядом со мной на скамейке. Мы приступили к ужину.
Да, ужин был для меня не лишним. Я ведь и в самом деле успел в тот день только позавтракать. Так или иначе, но после ужина стало немного легче. Даже тревога немного улеглась. Я напомнил Василию Филипповичу про свой вопрос о клефтианах.
Знаешь, Александр, сказал он, рассказывать-то особенно и нечего. Мы сами мало о них знаем. Известно только, что это пришельцы с планеты Клефтис. Цивилизация гуманоидов-паразитов. Твоя беда, Александр, в том, что наши правители чем-то с ними повязаны. В общем, тебя ищут полицаи и гвардейцы.
Меня ищут?!
А ты как думал. Ты уничтожил звездолёт пришельцев. То есть не лично ты, конечно. Просто ты один из них. В общем, никто из посторонних видеть тебя не должен. Увидят тут же донесут. Ладно, ещё, если тебя никто не узнал в парке. Ведь почти всем жителям города раздали твоё фото.
Я вспомнил, как странно посмотрел на меня в парке тот мальчишка. Думаю: «Вдруг он уже донёс?». Я поделился с Костровыми своим опасением. Денис, удивлённо:
Саня, ты что?! Ты и его не узнал?!
Знаешь, Денис, он был как две капли воды похож на Кольку Летова. Если бы я не знал, что он умер, то мог бы подумать, что это он. Ну, это если бы я увидел его лет двадцать назад.
Ничего себе! Ладно, Сань, если согласишься вернуться, то всё узнаешь. Короче, его не бойся. Он из наших. Вот в кафешке около кинотеатра ты чуть не засыпался.
В кафе? Ты и про это знаешь? Но я так и не понял, в чём было дело.
В деньгах. Хорошо, что продавщица тебя не узнала по фотке. Ты мог запросто попасть к полицаям.
Но почему?! Что не так с деньгами?!
А то и не так, что тут такие деньги не водятся.
Денис, я вообще не понимаю, что происходит. Всё как во сне.
Сань, скоро всё поймёшь. Ну, если согласишься вернуться.
Домой, что ли?
Нет, я не про это. Домой-то он тебя запросто вернёт. Я про другое.
Василий Филиппович говорит:
Денис, почему ты обращаешься к Александру Ивановичу на «ты»? Саней называешь. Какой он тебе Саня? Он же старше тебя на
Денис не дал деду договорить, на сколько лет я старше. Говорит:
Деда, мы с Сашей одного года рождения. Неужели ты так и не понял, что произошло?
Ну и я заступился за Дениса. Сказал, что мы договорились называть друг друга на «ты».
Ну, дело ваше, сказал Василий Филиппович, пожав плечами. Он поднялся со скамьи и унёс со стола посуду. Я спросил Дениса:
Денис, ты говорил, что кто-то может вернуть меня домой. Скажи: кто это?
Сань, домой тебе можно будет не раньше, чем тебя по Денис осёкся на полуслове.
Не раньше чего? спросил я.
Саша, я не могу пока тебе всего рассказать.
Почему не можешь?
Мне не велели. Послезавтра всё узнаешь. И ещё, Сань, не ходи пока в город. Если тебя кто-нибудь узнает, то схватят полицаи.
Понятно. Только почему ты их называешь полицаями, а не полицейскими?
Потому что они полицаи.
Александр, вмешался в наш разговор Василий Филиппович, даже не вздумай называть их полицейскими, а тем более милиционерами. Они от этого звереют. К ним надо обращаться со словами «герр полицай».
Странно.
Привыкай. Кстати, тебе лучше пока даже из сторожки не выходить.
Но ведь тут никого нет. Кто меня увидит?
Видишь ли, Александр, у меня никто искать тебя не станет. У них даже не возникнет мысли, что какой-то путевой обходчик станет прятать опасного преступника.
Вот чёрт! Никогда бы не подумал, что стану опасным преступником.
Александр, я тоже не думал тогда. Ты ведь помнишь, как всё было? Меня тогда тоже объявили преступником. Опасным, кстати. Я так и не понял, в чём меня обвиняли. А глаза и уши у полицаев есть повсюду. Поэтому пережди пока в сторожке.
Ладно, Василий Филиппович, пообещал я, не буду никуда выходить. Но что мне делать дальше?
Сань, сказал Денис, перетерпи до послезавтра. Послезавтра всё узнаешь и решишь, вернуться тебе домой, или вернуться к нам. Ну, к нам не навсегда, конечно, а на сколько захочешь.