Сзади зашуршала трава, что-то твердое уперлось мне в спину и жизнерадостный голос спросил:
Ну и шо эта мы тут делаем?
Сердце с грохотом провалилось в пятки, я дернулся и растянулся на траве. Удар между лопаток оказался охренеть каким болезненным я скорчился от боли и стиснул зубы, чтобы не заскулить, как поджавшая лапу дворняга.
Валет! Я живого одного нашел, Валет! крикнул невидимый бандит в сторону дороги. Я попытался подняться и заполучил новый удар, теперь уже в живот. Дыхание перехватило; я скорчился и инстинктивно прикрыл голову руками, больше не делая попыток встать. Куда же я попал? Почему эти люди никого не боятся?
Подошли несколько человек, вальяжно переговариваясь. Меня схватили за одежду и подняли с земли. Ватные ноги не слушались, несмотря на попытки стоять ровно шок не проходил, я с трудом дышал, голова гудела. Похмелье тоже дало о себе знать.
Чел, ты меня слышишь? парень, который был здесь, наверное, главный, похлопал меня по щекам. Я ничего не ответил. Парень, пожав плечами, с размаху ударил меня в живот.
Ё! Сдавленно хакнув, я повис на руках.
А теперь слышно? не меняя интонации, спросил парень. На этот раз я нашел в себе силы кивнуть.
Замечательно. Ну, и че вы сюда поперлись? Я же Тимуру говорил босс разрешения не дал, значит делать вам тут нечего. А? Че молчишь? Ты вообще понимаешь, что я говорю?
Он посмотрел на меня, махнул рукой и достал рацию.
Алле, шеф. Это я. Здесь один живой. Правда, контуженный. Куда мне его к тебе везти, или с коллегами оставить?
Вези ко мне, затрещал динамик. По дороге заедь к механикам, скажи, пусть запчасти живые с машин поснимают. И аппаратуру, которая есть, тоже ко мне.
Понял. Конец связи.
Опустив рацию, парень выразительно посмотрел на окружающих.
Что стоим? Аппаратуру всю собрать. Рации, часы, фотоаппараты, камеры. Побыстрее давайте, и так уже здесь долго торчим. Этого, указал он на меня, в машину.
Без слов меня потащили куда-то в сторону. На другой стороне дороги, в кустах стоял бортовой «уазик». Мне скрутили руки и ноги какой-то проволокой и, как мешок с картошкой, закинули в кузов.
Больно ударившись головой об угол, я, наверное, отключился, и пришел в себя, когда сверху на меня же полетели ящики, треноги от видеокамер, портфели с документами. Исполнительные террористы собрали действительно все, имеющее отношение к аппаратуре. Мне бы таких рабочих на завод «пятилетка» в три дня была бы обеспечена.
Голова соображать не хотела. Даже когда машина завелась и поехала, и на каждой ямке я подпрыгивал, а на буераках катался по кузову, только одна мысль преследовала меня нафига я нажимал
И непонятно, что это за люди. Машины обстреляли из минометов, это факт. Но звуки выстрелов, а, тем более, разрывы мин в том же Вязье должны были услышать по-любому. А недалеко и Осиповичи. И дороги были бы оцеплены. А мы все едем и едем. И что это за люди с фотоаппаратами и видеокамерами? Наверное, ученые или журналисты. И что, раз они тут проехали, нужно было их из минометов? Что творится, непонятно.
Вроде, приехали. В кабине хлопнули дверцы, брезент открылся, и на свет выволокли меня вместе со всем техническим мусором. Я огляделся. Машина стояла во дворе большого дома, больше похожего на крепость, чем на жилое строение. Под ногами бегали куры, где-то мычали коровы, блеяли козы. Сельскохозяйственную иддилию нарушали хмурые мужики с автоматами, стоящие возле ворот. Наверное, это охрана босса, к которому меня привезли.
Стой здесь, сказал Валет, направившись к дому. Ага, на моем месте побежать может только псих. Руки-ноги связаны, вокруг автоматы. Да я пернуть, извиняюсь, лишний раз боюсь, чтобы этих, с оружием, не провоцировать.
На крыльцо вышел невысокий худой мужичок, чем-то напомнивший мне моего знакомого, Леню Аврамчика из нашей бригады. Только у этого взгляд пронзительный и руки все в наколках.
Этого в дом. Отснятое с камер пересмотреть, вдруг что-нибудь интересное есть. И развяжите этого, не убежит.
Есть, босс.
Мне распутали «наручники», и я зашел в дом, растирая покрасневшие запястья.
Ну, главарь бандитов развалился в кресле и уставился на меня. Что вы там снимали, что вынюхивали?
Я не знаю, о чем вы говорите, честно сказал я. Не знаю, где я. Не знаю, что происходит. Просто вышел, смотрю машины, люди. Потом меня поймали, по ребрам надавали. А я вообще ни при чем.