Was wissen zwei, wisst Schwein! говорил Штирлиц Мюллеру. Что знают двое, знает и свинья!
***
Информация о ВУЗе «in question» («описываемом») передавалась из уст в уста. Устная традиция» искажает информацию.
Пройдет время и «Двадцать лет спустя», на российский рынок выйдет французская розничная компания, которая не станет тратится на рекламу. Зачем! Сарафанное радио разнесет весь о низких ценах из уст в уста.
Интересно, что «из уст в уста» по-французски звучит «bouch a oreille» дословно «изо рта в ухо». Наши «уста в уста» звучат более интимно, хотя, казалось бы, флер интимности больше подходит французскому языку. Как ни банально, но стереотипы показывают искаженную «картинку реальности».
Даже название института разные люди описывали по-разному и вносили авторские правки на свой вкус. На вкус и цвет, сами знаете, что бывает.
Одни называли Институт по старинке ВИИЯ, Военный институт иностранных языков. Институт уже давно так официально не именовался, но аббревиатура ВИИЯ оказалось необычайно стойкой к разрушительному воздействию времени.
Насим Талеб, знаменитый автор «Черного лебедя», касается темы разрушительного действия времени в книге «Антихрупкость». Текст содержит цитату французской поэтессы российского происхождения Эльзы Триоле: «Время сжигает, не оставляя пепла». Этому предшествует цитата из Овидия: «Tempus edax rerum Время пожирает все».
Абитуриенты, курсанты и выпускники широко использовали наименование ВИИЯ, которое стало популярным. «Популярность» и «широта использования» далеко не одно и то же. «Популярность» это как «хочу!», а «широта использования» функционирует по принципу «не хочется, но надо». Чуть выше по тексту говорилось, что обретение имени непростой процесс.
Интенсивность использования атрибутивного маркера ВИИЯ нарастала во времени. Курсант первого или второго курса робко произносил вслух аббревиатуру ВИИЯ. Время шло, смелость в произнесении четырех слов, спрятанных в аббревиатуре, крепла. Смелость приобретает свечение металла, раскаленного жаром кузнечной печи и оставленного остывать на воздухе. Через пару, тройку лет после учебы выпускник произносил аббревиатуру ВИИЯ легко и свободно. Молодым львам недостает одного решительного движения, чтобы мир покорился и развивался так, как следовало бы.
Через пару десятилетий после учебы опять появлялась робость. Выпускник понимал, что ВИИЯ давно уже нет, и извлекать усопших из могил времени опасное занятие. К этому времени выпускник Института мог вспомнить только пару фраз на суахили, арабском, японском, урду или на другом экзотическом языке, изучению которого посвятил пять лет юности.
Работа большинства людей не связана с формальным образованием, полученным в молодости. Это не удивительно: обретение свободы в одном ведет к утрате пространства для маневра в другом. Жизнь стремится к балансу, в который загоняет людей железной рукой эволюции.
С западными языками легче. Память сопротивляется утрате «речевых навыков» дольше, да и обидно терять французский или испанский. Однако, шансы сохранить текучесть, например, венгерского или финского языка невелики. Практика критерий истины. Без практики человек забывает и родной язык, это научно доказанный факт. Проходит время, и выпускник обнаруживает, что жизнь предпочла разговаривать с ним на другом языке, оставив венгерский и финский для хобби, чтобы украсить ностальгические воспоминания звуками парных гласных в словах необычайной длинны: Vantaa, punaviinimarjamehupullolaatikko16. Жизнь полиглот и подстраивается под собеседника. Умение быть адекватным собеседнику признак развитой личности.
***
Неофициальная культура соседствует и «подсвечивает» официальную культуру организации. Взаимодействие происходит так же, как и у доктора Ватсона с Шерлоком Холмсом. Один «умничает», другой тупит и тормозит. Один «знает», другой не догадывается и питается иллюзиями.
История государства, написанная скучным языком учебника, и «анекдоты из жизни» отражают тот же «срез», но неодинаково. Сочетание «официоза» и «анекдота» различается бесконечным числом градаций и оттенков. Иногда анекдот становится официозом, а официоз анекдотом. Жизнь полна парадоксов. Иногда доктор Ватсон прав, а Шерлок Холмс отдыхает.