Конечно! Мне хотелось на кухне, творить, с твоей помощью.
Вау! не сдержался Эдгар. Девочки! Что это с вами сегодня? С детьми сами, на кухне сами, мне хоть что-то оставьте.
А давай объединимся и сотворим обед! предложила Ев, осознавая, что за всеми перипетиями, их завтрак, реально станет обедом.
Давай! быстро согласился Эд. Я с превеликим удовольствием!
Тогда я сбегаю, к своему укротителю и встретимся на кухне. обрадовалась она и умчалась, не сказав сестре и слова.
****
Дом Гаев, в городской черте, был не таким большим как все остальные. Современная постройка в три этажа, где первый был нежилым, но имел несколько, пока еще, пустующих комнат, просто огромнейшую кухню и несколько технических кабинетов, с пристройкой для персонала. Второй разделен между Эдгаром и Дэниелем, просторным холлом и детскими. На третьем гостевые комнаты. И мансарда, сотворенная ими из огромного чердака, уже после женитьбы, для общего сбора, с большим кинозалом, бильярдной, уголком, где творил Дэн. Виен и Жан проживали в собственной квартире, в десяти минутах езды от дома, но оставались у детей довольно часто, не в силах уехать от внучек.
Вот вы где! заглянула на мансарду Виен.
Приветики! поцеловали мать девушки. Чего не завтракала?
Не хотелось. И потом, собирала мысли в кучу. замолчала, всматриваясь в их лица, присела на высокий стул у бара. Я ненадолго прерву вашу уединенную беседу.
Получилось? вставила Ев. Собрать мысли?
Да! как-то странно закивала Ви и глубоко вздохнув, выпалила: Собственно, я хочу извиниться.
Мам! заговорила Вел, но Ви подняла руку, прося выслушать:
Не перебивайте! Это полностью моя вина. Я затащила вас в такое опасное предприятие, а сама уснула, как не знаю кто.
Прекрати! не выдержала Вел и опять перебила: Ты-то тут при чем?! Еще скажи, что и путешествие в Самарканд тоже на твоей совести!
Чего нет, того нет. А вот эта пещера лежит у меня на совести!
Мама! крикнули обе.
Все! Виен ударила рукой по столешнице и встала: Я сказала, что хотела. и уже, с чувством выполненного долга, прищурила глаза: А вы, с мужьями поговорили?
Нет! отрезала Вел. И решили не говорить. Все осталось по ту сторону последнего приключения. Мы впредь будем рассудительней. И даем тебе слово: загулов больше не будет.
Это радует. ответила Виен, но выражение лица не сменила, была задумчива и даже строга. Тянулась пауза, она собралась уходить, когда решилась: У меня еще вопрос. Отпустите нас с Жаном, проветриться? Мозги зашкаливают, не хочу сорваться.
Ты как ребенок! Чего спрашиваешь? Ой! не договорив, Ев подскочила. Люблю, целую, мне пора!
И куда это она умчалась? посмотрела Вел на маму.
Ты спрашиваешь у меня?
А у кого я могу спросить?
Тебе лучше знать улыбнулась Ви.
А! засмеялась Вел. Забыла! У них же с Эдом заговор!
Мне тоже пора! махнула рукой Виен. Скоро Жан вернется, у него ко мне разговор.
Так и сказал?
Намекнул.
Думаешь, догадывается?
Уверена, что они все знают на 50%. А Жан, тактично, подводит к выяснению. Нет! Что не говори, а мне нравится их воспитание! Другой бы уже схватил за горло, требуя все рассказать, а этот так и не сказав всего, что хотела, ушла.
****
Вел полностью прочувствовала новую жизнь, под ласковыми объятьями дочерей-двойняшек. Обменявшись с ней порцией нежностей, они побежали к няне и скрылись за дверью, ведущей в сад. Смех Евгеши из кухни, привлек внимание Вел и она приоткрыла дверь. Эд был весь в муке, а сестра что-то рядом нарезала. Причем оба задушевно шептались, совершенно никого не замечая, обменивались взглядами, улыбками и тому подобное. Вел тихо уселась в уголке, на пустой обеденный стол и наблюдала за этой картиной. Эд скорее всего прочувствовал ее взгляд и повернулся:
Ну вот! Разоблачили! в два прыжка подскочил к ней и оставил на щеке следы муки. Такое свидание оборвала!
Простите, милые, не хотела. Просто вы так заразительно смеялись, что я не сдержалась. И как кролик к удаву, заползла. Но вы не стесняйтесь, продолжайте. Я тихо посижу в стороне. Не сказав ни слова, Эд вернулся к столу и продолжил своё дело, перебрасываясь с Ев шуточками, а она смотрела и понимала, что-то в нем изменилось. Да, он стал свободней и раскованнее. Таким он нравился ей больше. Но, было в его поведении и в том, как он держался, еще нечто, пока неуловимое, но заставляющее задуматься.