Самолет потом разобрали по винтикам, пытались построить такой же, только не получилось
Да, Портос, я уже видел Ваши боевые шрамы. А у меня только от аппендицита. Налейте-ка, выпьем за героев, живых и павших!
Глава вторая
Яша! Сходи за хлебом! И яиц купи по рупь тридцать!
Дядя Яша поднял голову от пюпитра он разучивал новую вещь.
А что, наш сын не может?
Не может, к зачету с Оленькой готовится!
Яков Петрович положил гитару, встал и направился в прихожую одеваться. Перед дверью в комнату сына притормозился, прислушался. Сквозь магнитофонную музыку отчетливо доносились чмоки поцелуев и сдавленный голос Олечки, однокурсницы сына:
Осторожнее! Чулки не порви!
Ухмыльнувшись одобрительно, оделся и пошел в гастроном на углу.
Отстояв очередь за яйцами и купив хлеба, вышел на крыльцо. Стоял март, днем все таяло, но к вечеру опять подмораживало. Держа в одной руке кулёк с яйцами, а в другой авоську с хлебом, дядя Яша сделал шаг и Ноги его разъехались, левая нелепо подвернулась. Пытаясь удержать равновесие, он взмахнул авоськой, но тщетно: падение завершилось, что-то захрустело, боль в щиколотке прострелила до самых зубов, затылок совместился с чем-то твердым и наступила темнота.
Скорая приехала быстро.
Дядя Яша уже очнулся, но его мутило, как с похмелья, и ногой двинуть было больно. Доктор в белом халате наклонился над ним:
Что болит-то, а?
Голова И нога А яйца, яйца целы? пробормотал дядя Яша слабым голосом.
Яйца?! Г-м, сейчас посмотрим
Да не эти
А, куриные! Только три штуки разбились! А очередь большая за ними? Сейчас мы Вас в больницу: перелом лодыжки и сотрясение мозга.
Так наш герой попал в травму.
Нет, Портос, водка это не то, что коньяк. Разве Вы не пили её в 1812 году в Москве? Ах, да, это было после Вас Ну, ничего, наверстаем пробел в Вашем образовании Человек! Два раза по сто грамм водки!
Глава третья
Когда дядю Яшу вкатили на каталке в палату, семь глаз уставились на него с интересом и любопытством.
Вот, принимайте пополнение! гордо заявила санитарка Люба, помогая новичку перелезть на койку.
Потом погладила его по голове и ушла. Людей она любила, а мужчин особенно.
Дядя Яша, неловко путаясь в пижаме не по размеру, сложил в тумбочку уцелевшие яйца, хлеб и папиросы.
Разрешите представиться! кривовато улыбнулся он (голова ещё побаливала), Яков Петрович Соколов, сотрясение мозгов средней тяжелости и закрытый перелом лодыжки.
Все по очереди отрекомендовались, но имена дядя Яша с первого раза не запомнил. Из четырех сопалатников один был парнишка лет семнадцати со сломанной рукой на «самолете», двое мужчин лет тридцати пяти оба с гипсом на ногах, и дедуля лет восьмидесяти, с пиратской повязкой через левый глаз.
А что, Яков Петрович, в преферанс играешь? с надеждой вопросил назвавшийся Александром, с гипсом на правой ноге, А то мы третьего никак найти не можем!
Играю, конечно! ответил дядя Яша, Только не сегодня, голова ещё не тово.
Ура! воскликнул одноглазый дед, назвавшийся Олегом Михайловичем, Значит, завтра пулю распишем!
Он готовился к плановой операции, но дядя Яша не понял, что именно будут отрезать.
А как насчет? щелкнул по горлу третий из взрослых, таксист Иван.
Нет, не увлекаюсь я этим.
Тот помрачнел:
Опять, значить, по всему отделению партнеров искать!
А юноша Кирюша ничего не сказал он читал книгу братьев Стругацких.
Поговорили на всякие темы. Дяде Яше объяснили, что больница эта клиническая, а значит, будут его изучать студенты. И студентки, среди которых много о-очень симпатичных! Спортсменки, комсомолки, красавицы, да!
Не успели мужчины со вкусом закончить обсуждение этой неисчерпаемой темы, как дверь открылась, и в палату вошла прям-таки этуаль, в туго подпоясанном по осиной талии белом хрустящем халатике. Ей было лет восемнадцать. В изящной ручке она держала жалом кверху шприц на двадцать кубиков, то-есть большой.
Соколов кто? спросила она деловито, но видно было, что волнуется отчаянно, и укол собирается делать первый раз в жизни.
Все молча указали на дядю Яшу.
Обнажите мускулюс глютеус, больной! Я введу Вам внутримышечно магнезию!