Ты это серьезно?!..
Серьезно. Очень даже серьезно Поехали. Асланов хлопнул шофера по плечу.
Ты кто же теперь?.. Волшебник?.. Сказочный принц?..
Ошеломленный этим известием Зубов, не знал, как ему реагировать. Он все еще воспринимал Ирбека, как в детстве, приятелем. Но детство их давно уже кончилось.
Почему обязательно принц? засмеялся Асланов. Помогать же надо друг другу, если возможности есть
Ну, знаешь!.. Зубов никак не мог поверить в реальность. Мне-то теперь как?.. Что надо делать?..
А ничего, немного по-барски ответил Ирбек. Если надо, что будет скажут Куда тебя?..
Да доберусь я. Спасибо
Ладно, ладно. Сиди. Говори, куда ехать
Вторая Литейная.
Это где же такая?.. Ты, кажется, жил у базара?
Да. Снесли там. Теперь в благоустроенной, вот. Это недалеко от судоремонтного
Машина долго петляла по ухабистым улочкам среди ветхих, кое-где по окна вросших в землю деревянных строений, и встала наконец у подъезда крупнопанельного дома, который выглядел здесь великаном. Справа, по фронту, расчищалась площадка для второго такого же великана.
Зайдем? предложил Зубов, стесняясь заранее убогости своего жилища.
Асланов, кажется, понял его состояние.
Извини, Вано! Некогда сейчас, честное слово! Следующий раз обязательно!.. Я сам тебя разыщу Извини
Когда машина Асланова завернула за угол, Зубов спохватился: ведь он даже не знает, как ему связаться с Ирбеком. Он не спросил ни о том, где сейчас тот работает, ни номер его телефона. Немного успокоила фраза: «Я сам тебя разыщу».
Иван Васильевич не сказал жене ни о неприятностях на работе, ни о встрече со школьным приятелем. Радостное возбуждение, возникшее от слов Асланова, стало вытесняться сомнением: уж больно все гладко выходит.
Наутро Зубов опять почти не работал, сосредоточиться над чертежом мешали мысли о встрече с Аслановым, он анализировал эту встречу, и склонен был уже допустить возможность исполнения его обещаний. Ирбек, как говорится, при власти, подвел он итоги раздумий, а они там, на верху, многое могут. Его настроение заметно улучшилось, рука потянулась к карандашу, но тут он перехватил встревоженный взгляд Анжелики и вспомнил о другом, о разговоре с заместителем директора по научной работе.
Про его конфликт с Кузиным уже многие знали и ждали показательной расправы над человеком, посмевшим не подчиниться указаниям начальства. По-другому и быть не должно, рассуждали в коридорах любители сплетен, у руководства теперь только один вариант репрессия. Врежут так, что другие почешутся, иначе беда: приказом, ведь, никого не пошлешь на этот же холодильник, потому что нельзя: нарушение КЗОТа, а посылать надо сверху велят. Что начальству в этом случае делать? Убеждать? Призывать к сознательности? Смешно! Надо же тогда объяснять, почему происходит такое: почему на базах гниют овощные завалы, почему не хватает рабочих на предприятиях, и почему в рабочее время толпы здоровенных мужчин и вполне способных трудиться физически женщин часами простаивают у винных, продовольственных и других магазинов. А чем объяснить? Головотяпством? Других причин нет.
И, действительно, убеждения давно уже вытеснил явный нажим: ты нас сейчас не понимаешь, мы тебя тоже не поймем в свое время, совсем оглохнем к твоим проблемам!
Люди, если не удавалось раздобыть медицинские справки, вздыхали, охали, но отправлялись туда, куда скажут. И вдруг откровенный бунт!
Сожрут теперь Зубова, сказал экономист планового отдела, приходивший курить к конструкторам. Подловят на чем-нибудь, и сожрут!
Зубов не слышал этих суждений, но понимал, что так просто его не оставят. Каждую минуту он ждал вызова: в партком ли, хотя он был беспартийным, к директору Но его не вызывали. При мстительном характере Кузина и сложной ситуацией с направлением конструкторов на черновую работу это казалось чуть ли не чудом.
И чудеса продолжались.
Дома жена возбужденно рассказала Ивану Васильевичу, как ее пригласили в профком и предложили курсовку в Сочи.
Можно бы, говорят, и путевку, но вы же поедите с сыном. С сыном, говорят, по курсовке удобнее: можете с ним в пансионате устроиться! Ты чувствуешь, Ваня, какая забота!.. И материальную помощь дают!..
С какого числа? спросил машинально Зубов.
Кто? Что?.. Курсовка?.. С восьмого Через десять дней надо ехать А дел-то, дел-то еще!.. ужасалась она, но было понятно, что предстоящие хлопоты для нее удовольствие. С билетами, говорят, сейчас трудно. Чем ехать-то, а?..