Шамиль, привет! Уже уходишь? А что по трезвому?
Да так, обстоятельства, оправдывается Шамиль. А ты затоварился?
А как же! Святое дело, толстяк тянет из сумки за горлышко бутылку водки. Плеснуть малость?..
Шамиль явно борется с собой:
Не могу, понимаешь, с сыном я здесь, внизу жена ждет.
И он кричит, пытаясь разглядеть в дымовой завесе сына:
Ринат! Ты где?..
Мужики, кончай курить! неожиданно выкрикнул стоявший рядом со мной молодой человек, но его призыв утонул в общем гаме.
Парень кинулся было за помощью к банщику, зацепив второпях пустые бутылки, не уместившиеся под его столом. Перепуганный их звоном, банщик быстро ныряет под стол, встревожено осматривает свою традиционную добычу и, успокоившись, говорит:
Вы уж, ребята, сами там как-нибудь
Интересно устроен все-таки человек. Одно и то же событие каждый воспринимает по-своему. На меня увиденное здесь произвело такое сильное впечатление, что всю остальную банную процедуру я выполнял как под гипнозом, послушно следуя указаниям своего бывалого соседа. Дяде Мише это же самое казалось несущественным, вроде неизбежных издержек в любом производстве. Он просто игнорировал их.
Когда мы вышли из бани, он, все еще находясь во власти приятных ощущений, румяный, улыбающийся, добродушный, довольно спросил:
Как банька-то, а?..
Я ответил явно невпопад его настроению:
Все, дядя Миша! Сюда, как говорится, больше я не ходок!
И стараясь не обидеть ни его, ни других настоящих любителей парной русской бани, я, в мягких насколько мог выражениях, высказал все, что думал об этом заведении.
Много лет прошло с того времени. Говорят, что теперь в этой бане все по-иному. Будто воздух в ней стал самый лечебный, а люди сплошная культура. Обращаются друг к другу только на Вы и уступают очередь к кранам.
Слухам я больше не верю, а сходить самому ни за что! Боюсь снова попасться впросак.
Кашель же свой я лечу теперь другим способом.
1985 г.Трамвайный разговор
Время к вечеру. Скоро конец рабочего дня, скоро двинутся к остановкам потоки людей. Пока же в просторном салоне трамвая почти пусто. Пассажиры молча застыли на мягких сиденьях и безучастно смотрят в мутные окна. Каждый занят своими мыслями.
На колхозном рынке народу в трамвае прибавилось, прокатилась волна оживления, но она вскоре угасла: внимание пассажиров переключилось на двух девочек лет десяти-двенадцати, в ярких спортивных курточках, джинсах. Пробив билеты, девочки встали у кабины водителя и весело защебетали о своих школьных проблемах. Затем, видимо, поддавшись общему унынию, смолкли. Одна достала из ранца газетный кулек с семечками, и обе занялись этим сомнительным лакомством, шелуху сплевывали на пол. Ветер, врываясь на остановках в раскрытые двери, подхватывал ее и гонял по вагону.
Аккуратней, пожалуйста! брезгливо сморщилась пожилая женщина на первом сидении и стряхнула с коленей кожуру.
Девочка, стоявшая рядом, повернулась к говорившей спиной и продолжала свое занятие.
Не только аккуратней, а совсем прекратить надо! Безобразие настоящее! резко сказал тоже не молодой мужчина, давно сверливший сердитыми глазами лица невоспитанных школьниц. Это же трамвай, а не улица! Общественное место! За это высадить следует!
Девочки испуганно переглянулись, и кулек куда-то исчез. С минуту ехали молча.
И чего набросился на детишек?! с вызовом, будто закипая, вдруг спрашивает женщина в большом мохнатом платке. Чо они такого делают? Не домой к тебе, чать, пришли! Иль тебе больше всех надо?!.. Себе-то под ноги глянь: каку кучу налузгал!..
Да вы что?! задохнулся от возмущения мужчина, непроизвольна заглядывая под скамейку. Там, действительно была куча подсолнечной шелухи. Да это я что ли?!.. Да как вы
А кто же? Ты там сидишь, ехидно перебила его мохнатая шаль, и тут же миролюбиво добавила, Ну, ладно, ладно. Охолонь. Не ты, так не ты Если и ты не беда: все счас грызут
Вот и плохо, говорит женщина с первого сидения, превратили трамвай в мусорник.
Что поделать? вздыхает другая. В привычку вошло: как в трамвай, так за семечки. Раньше хоть таблички висели: курить, мол, и сорить нельзя. А теперь?.. И их поснимали, и этот молчит, она показала рукой на кабину водителя. Даже названия остановок не объявляет.