Война с самим собой: Дорога Снов
Артем Чурюкин
Вступив на путь, иди до конца
Редактор Елена Астахова
Дизайнер обложки Александр Лафаки
© Артем Чурюкин, 2017
© Александр Лафаки, дизайн обложки, 2017
Посвящение
Кричи, если нечем дышать. Ори во всю глотку любимым песням, если они играют и рвут толпу. Пей до изнеможения этой жизни горькую сладость. Кури. Признавайся в любви тем, кого любишь. Кусай губы от боли и разбивай костяшки в кровь. Мчи по трассе в закаты и рассветы, плюя на любые ограничения скорости, пока наглый ветер треплет твои волосы. Смотри на звёзды и лови падающие кометы. Танцуй, будто бы в последний раз, как бы ни стеснялся и как бы глупо это ни выглядело. Плачь от обиды, не сдерживай слёз, ведь те, кто по-настоящему с тобой, не будут притворно утешать, а просто присядут на холодный камень рядом с тобой. Делай что угодно, лишь бы дышать. Дыши, жадно вдыхай затхлый или свежий воздух, потому что ничего ценнее кислорода на этой планете не существует поверь мне, старому астматику. Дыши, потому что с каждым вздохом ты ближе к финалу, ближе к смерти, как сигарета, чьи тлеющие останки раздавят о жестяное дно пепельницы и просто возьмут следующую, но ты станешь ближе и к своему пути, собственной дороге, ведущей к чему-то светлому, далёкому и чистому. И даже если не можешь её найти она всё же есть, и все эти скитания вечные в конце концов приведут тебя к ней, и ты ступишь на неё, прожженный жизнью, но не одинокий, сломленный и разбитый. Как я.
Фантомные боли
Последствия
Я вновь лежу на исщерблённой временем и морской солью бетонной плите, некогда бывшей идеально гладкой и ровной. Звёзды нависают холодными россыпями, изредка мерцают, будто перемигиваются друг с другом: гляди, мол, ещё одна беспокойная душа смотрит на нас, ищет в нас ответы. Которая за сегодня? В уши, прямо в мозг кричит короткими фразами и эхами голос вокалистки CHVRCHES. Песня, конечно, уже не как в первый раз не заставляет сердце биться быстрее в такт ударным, но продолжает немного успокаивать и уносить куда-то вдаль, даже не за горизонт, но куда-то в другой мир, и позволяет видеть картины из этого другого, лучшего мира.
Вдруг падает комета. Она разрезает хвостом небо на две части и на мгновение затмевает другие звёзды пламенем своей сгорающей в атмосфере плоти. И вроде бы в этот короткий миг смерти космического странника (увы, не первого и не последнего за эту ночь) надо бы успеть загадать желание. Так говорили мне ещё в детстве. И внутренний голос автоматически, лишь бы успеть, лишь бы вселенная услышала, проговаривает первую пришедшую в голову мысль. Невозможно вмешаться в этот процесс, но так даже честнее ведь на поверхность всплывает именно то, во что ты веришь и чего ждёшь больше всего. И эта первая мысль была совсем не о той, о ком она должна была быть. Не о той, с кем я провёл все сознательные годы своей жизни, о ком ещё до этого мечтал одинокими подростковыми ночами, кому не понимал, как признаться, как разговаривать, как не бояться, что вообще делать. Не о той, кого ждал, кого всегда ждал, была она ещё без меня, уже со мной, или уже без меня. Не о ней.
Почему? Что это? Излечение, смирение, принятие ужасающей реальности? Или, наоборот, попытка сбежать от неё, взять свою жизнь в свои же руки и наконец-то самому принимать в ней решения? Или кто-то другой вместо меня? Страшно, очень страшно от этой мысли, будто я теряю себя, будто я утопаю в глубоком синем море, достигаю самого дна и при этом понимаю это лишь этап, и за этим дном кроется другая, ещё более глубокая бездна. И бесполезно стрелять своими старыми желаниями вслед этой комете. Она погибла, а первое, натуральное желание уже устремилось отголосками электрических импульсов куда-то во вселенную, и остается лишь надеяться, что она его не услышит. Или услышит, но подождёт второй жалкой попытки мольбы, звучащей как оправдание.
Не буду дожидаться следующей кометы вдруг внутренний голос снова сможет выкрикнуть своё «Хочу» вперёд меня самого. Встать, размять затёкшие от неудобной позы руки, потянуть спину, не привыкшую к холодному твёрдому камню, подобрать свои вещи телефон, ингалятор (если я так хочу умереть, то зачем постоянно таскаю его с собой?), зажигалку и пару пачек сигарет (одной на вечер мне уже не хватает). Дальше предстоит короткий путь по высокому волнорезу. Я буду идти и курить, представляя, будто хожу по парапету, но не в летнем ночном шуме волн, а солнечной весной под вой разъярённого ветра, разглядывая не манящую набережную с барами, а караваны белых облаков, плывущих куда-то вдаль за горизонт. Только небесные корабли эти теперь лежат мёртвыми скалами в море вокруг меня.